Старшую сестру Анну, мама отправила следить за менее настырной головой стада, «ты нгэва» – что в принципе значит, направление стада. Их бывает несколько, не всегда олени хотят идти только в одном направлении, чаще делятся на две или три головы. Их направление, часто зависит от местности и расположения стада и опытный оленевод, всегда может предугадать в каком направлении может идти стадо. Проводив взглядом старшую сестру, мама взяла упряжку и направилась в сторону более разбегающейся частью стада. Железные кольца на упряжке, громко звенели стоило им соприкоснуться друг об друга. Собаки размахивая хвостиком в калачик, игриво следовали за мамой.

На этом кочевом пути, олени сильно разбегались, только успевала мама отогнать их к основному пастбищу, тут же находились желающие исследовать местность олени и всё больше и больше разбегались по равнине.

Мама иногда шла пешком, иногда мы ехали галопом на упряжке. Я сидела к ней спиной и держалась за верёвку, в середине нарты, была закреплена веревками(хурку), люлька младшей сестры Марты. Когда мама останавливалась, она брала бинокль и глядела в него. Разглядывая не сильно ли далеко разбрелись стадо. Иногда мама тяжело вздыхала. Ей было трудно. В тундре жизнь тяжёлая и очень суровая. На то, что бы сидеть у костра и думать о сладком будущем, времени никогда не бывает. Только задремал, а твоего стада нет и на горизонте. Оленеводство, основной источник пропитания, так и одежда, и транспорт и даже жильё. Но самые тяжёлые время для оленевода, это дождливая и холодная осень, и теплая солнечная весна. В это время частные оленеводы, каслают по одиночке и не имеют большого количества пастухов, которые могли бы заменять друг друга. Оленей пасут уже не только мужчины, но и женщины, и дети. Мама справлялась. А о том, как ей тяжело приходится жаловаться было не кому.

Я же сидела на нарте бубня себе что-то под нос, напевая песни которые слышала по старенькому магнитофону. Иногда просто смотрела по сторонам, стараясь держаться за нарту и не выпасть с неё. Даже какая-то незамысловатая игра, разворачивалась в голове. Ещё в детстве, где-то в моей голове, существовал маленький мир в котором я пряталась от реальности. Где много радости, любви, ласки, заботы, лакомств, игрушек. По мере моего взросления этот мир менялся, но в нём я могла спрятаться от плохого или получить желаемое. Этот мир, далёк от реальности, но так близок, ведь стоит закрыть глаза и я уже там. Да уж, развлекала себя как могла, не самое веселое занятие, сидеть несколько часов на нарте или играть без игрушек, к примеру. Но и в чуме, сидеть со мной было некому. Мать пасла оленей, оставив пустой чум.

В какой-то момент мои мысли прервались, мама резко остановила упряжку и быстро его завела в овраг. Я насторожилась.

– Ся', мунсю!(тихо, не шуми) – строго, но шепотом сказала мама. Внутри что-то сжалось и стало страшно. Я не знала чего ожидать. Мама привязала верёвку от ненецкой узды, передового оленя к нарте, взяла бинокль, немного разваливаясь из стороны в сторону, поднялась на горку. Я следила за ней, смотря через плечо. Капюшон малицы, мешал обзору, но любопытство было сильнее. Я слезла с нарты.

Вернулась она быстро, она даже не посмотрела в бинокль. Спустившись она схватила меня и посадила на нарту, вручила хорей.

– Держи его крепко, – сказала она. Мама была напугана чем-то, я видела это в её лице. Она не стала ничего мне говорить. Я вся сжалась. Стало страшно.

Мама взяла узду и намотала верёвку на руку к локтю, так что бы она могла его в любое время скинуть одной рукой и положить на спину передового. В левой руке она сжала старенькую двустволку.