Куда больше ее волновало выполнение задания. Она начала сомневаться в том, что им с Темиртасом удастся отыграть шумную и счастливую супружескую пару. Медведица права — все альфы капризничают, когда болеют. Проблема в том, что каждому жителю города и ярмарочному торговцу о болезни Темиртаса докладывать не будешь. А появление на ярмарке с кислым выражением лица и жалобами на вонь создаст впечатление, что чужаки высокомерны.

«Не переживай заранее, — посоветовала медведица. — Если что — виновата будешь не ты. А может быть, он справится. Скоро увидим».

5. Глава 4. Темиртас. Свободный день

Было ужасно стыдно за поведение полара. Клянчить яйца! Толкнуть напарницу!

«Ты как свинья! — сообщил он медведю. — Не сравнить со мной. Я Дану ни капли не напрягаю, ни на что не жалуюсь. Сам себе заварил травяной сбор, сам себе достал рыбу из морозилки... кстати, куда она делась?»

Медведь фыркнул.

«Надо будет выкинуть, — напомнил себе Темиртас и переключился на нравоучения. — А ты? Полез к медведице чуть ли не с поцелуями, ныл, выпрашивал еду. Она подумает, что мы беспомощные и пытаемся сесть ей на шею. Больше так не делай, понял?»

Медведь еще раз фыркнул и перебрался в тень — закатное солнце сдвинулось, лучи просвечивали через голые ветви дерева и золотили шкуру. Нужно было превратиться, выпить таблетки и заварить травяной сбор, но Темиртасу не хотелось шевелиться — дрёма зверя расслабляла, разнеживала тело. Лучший отдых... если бы не комар и не муха. Муха! В ноябре! Приставучая, всё время на нос садится.

Темиртас поспал до темноты, игнорируя муху, подошел к прихожей, прислушался — Дана чем-то шуршала в кухне — перекинулся и проскользнул в свою спальню. Частичное превращение никуда не делось, даже усугубилось: на копчике снова остался хвост — то ли от яиц, то ли от перемены климата. Темиртас просидел в спальне около часа, шевеля двумя ушами из четырех, убедился, что хвост исчезать не собирается, и принял решение замаскировать его одеждой.

«Куртка длинная. Прикроет. Скажу, что меня морозит, перегрелся на солнце».

Он вскипятил чайник, поминутно прислушиваясь к шорохам в глубине коттеджа. Дана не вышла из своей комнаты, даже когда он уронил крышку от кастрюли — случайно зацепил на полке, не успел поймать и сам присел от жуткого грохота. Убрав разгром, он запил таблетки водой и унес большую чашку с тремя пакетиками травяного сбора в спальню, где с облегчением снял куртку — в ней было невыносимо жарко. Хвост, примятый брюками, по-прежнему оставался на месте, да еще и нервно подергивался — падение крышки ему не понравилось. Ночь Темиртас провел в полудреме — спать мешали жара и комар — и отключился только под утро, выпив горсть таблеток и убедившись, что хвост и уши исчезли.

Он выполз на кухню к полудню и столкнулся с зевающей Даной.

— Надеюсь, я вас вчера не сильно побеспокоил грохотом? — спросил он после обмена приветствиями. — Задел крышку на полке, упала.

— Я ничего не слышала, — безмятежно ответила Дана. — Осень. Хочется забиться в берлогу и спать. Я использую свободное время, чтобы выспаться. Дальше придется жить в человеческом ритме.

— Сочувствую. У меня нет потребности залечь в берлогу, у альф-поларов спячки нет, — зачем-то сообщил всем известный факт Темиртас. — У медведиц спячка только если они вынашивают детеныша или уходят в берлогу с малышами.

— Знаю, — снова зевнула Дана. — Вам проще. А мне так и хочется нагулять жирок и спрятаться в логово. Иногда завидую родителям — они уже на пенсии, купили себе загородный дом, выкопали берлогу, и каждый год с ноября пропадают из сети. Уже лет десять с Днем Изгнания Демона Снопа их не поздравляла — не дозвонишься. Темиртас, кто из нас закажет машину, вы или я?