– Не знаю… – признался он искренне.

– Никто этого не знает, – констатирует обреченным голосом. – Или знают и не хотят раскрыть секреты. Мужчины совершенно другие! Между женщиной и мужчиной ничего общего. Мы люди – только это! Да, вот какая беда – не все люди! Человек как бы… артист. Хамелеон. Чем человек гаже, подлее, тем глубже и тщательнее прячет свои черты. Даже не недостатки – преступные наклонности характера.

– Такая вы… молоденькая! – удивился Кирилл Петрович и посочувствовал: – Неужели уже и с этим встретились?

– Знали бы вы моего Андрюшку парнем… – дрожь страдания пробежала по ее лицу. – Нет, в нем и тогда проявлялась эта червоточина. Не хотела замечать! Выпивал. Многие молодые выпивают – так сейчас принято. Выпивают по любому поводу. Даже без повода! Без выпивки не обходится. Идут в гости – несут с собой бутылку. Увлекался девушками. Он парень видный. Интересный. Придет к нам в общежитие – девчонки постоянно увиваются… Смеются его шуткам. Тетя Даша, наша кастелянша, грубоватая, но правдивая женщина, вечно повторяла: «Этот Андрей – парень-гвоздь. Простите за выражение: с таким приятно раз переспать. Возьмет замуж – настрадается жена». Я тогда даже не придала значения ее словам. Мне нравился Андрей! Зарабатывала прилично. Его щедро подкармливала. Ведь он-то… Бедный студент! Домой отвозил только на трамвае. Дольше – почти вдвое дешевле автобуса. В кино покупал самые дешевые билеты в первых рядах. Поженились – устроили самую скромную вечеринку. Он выразился грубо: «Никому не позволим нажираться за наш счет!» Заставлял отчитываться за каждую потраченную копейку.

Обучал различным половым извращениям: интереснее-де! Хуже – изменял!

– Неужели? – простодушно удивился Кирилл Петрович. – Не может быть?! – Узнанное потрясло.

– Правда, – произнесла обреченным голосом. – Всякое говорили! Подружки предупреждали. Не верила. Отмахивалась. Зачем зря чесать языками? Сплетничают. Сама убедилась! Спрашиваю у той: «Как тебе не стыдно? У меня семья, ребенок скоро родится». Отвечает без всякого стеснения: «Это еще как сказать. Будет или не будет? И мужа может не стать! Я ничем не хуже. Тоже хочу иметь мужа, семью, ребенка. Только тебе можно?!» Нечего говорить с бессовестным человеком. Разве мало ей других парней? Разрушает семью! Ее желание естественно. Но почему собственную жизнь устраивает на несчастье другого? Бесчестное счастье недолгое. Счастьем не является! Вот так! Не разведены – не живем вместе. Вернулась из роддома… Еще ни разу не навестил. Свою дочь – понимаете?! Он даже не знает, что родилась дочь. Или не приходит – хотел только сына?! При совместной жизни рожу сына! Уже знаем, как это делается…

– Где он сейчас? – Кирилл Петрович сочувствует. Чем помочь? Словно собственное воспринимает чужое горе. Прослезились глаза. Украдкой вытер слезу. Утер нос.

Она долго не отвечает. Слышала ли вопрос? Забылась. Углубилась в свои ощущения, воспоминания.

– Не знаю, – тяжко вздыхает, замолкает.

Кирилл Петрович не тормошит. Ожидает.

– Ничего я не знаю. С той… Но и у них что-то неладно. Не смогут жить вместе. Негде! Андрею нужны девицы на один раз! И та ожидает ребенка. Появится полусиротка! Сейчас модно: матери-одиночки! Девицы-страдалицы!

– Почему вы не подаете в суд?

– Но что изменит суд? – рассуждает она трезво. – Алименты присудят. Не нужны его деньги! Не желаю больше иметь с ним что-либо общее. Вскормлю сама, воспитаю дочь. Умею все делать! По его настоянию поступила в институт. Придется оставить. Пока взяла академический отпуск. Безответственно парни хватают момент…