Разумеется, такое выделение структуры и функции делается для удобства. Все мы хорошо понимаем, что функции объекта определяются его структурой. Структура же может задаваться, формироваться и изменяться исходя из требуемых функций. К примеру: если мы выделим в организме кровеносную систему как отдельную структуру, то прежде, чем изучить ее строение, в самом названии уже употребим ее функцию – транспортировка крови. Название пищеварительной системы тоже говорит о ее функции. А вот название нервной системы из этого ряда выбивается. Слово «nervus» переводится с латинского как жила или мускул. Наверное потому, что определить функцию нервной системы одним словом очень сложно. Понадобится много слов: чувствующая, отражающая, думающая, адаптирующая и так далее.

В этой главе мы уже неоднократно столкнулись со структурным и функциональным подходами, когда обсуждали характер, способности, мотивы. Оппозиция между психологическими школами, которые использовали в большей мере либо структурный, либо функциональный подходы была очень напряженной. Подробнее мы будем говорить об этом, рассматривая системный подход У.4.2, а также анализ психики по элементам и единицам У.5.1. К тому времени мы уже будем владеть знаниями, необходимыми для того, чтобы сделать несколько интересных открытий. Надеюсь, в нашем обсуждении мы будем руководствоваться разумом и не скатываться в чистый структурализм или функционализм.

Ученый: Согласен. Выделить чистую структуру для объектов психики невозможно. Мы, наверняка, уже в этом хорошо убедились за две главы. Если мы и говорили о структуре мотивов или способностей, то это были структуры в нашем представлении или на бумаге. Существующее на самом деле кардинально от этого отличается. «Анатомия» психики – это абсурд. В контексте изучения психики можно говорить об изучении структуры нервной системы. Но и тут все очень сложно, потому что, как и любая система, нервная имеет эмерджентные свойства У.4.2. Помните, как обсуждая характер, мы дали его определение именно через его функцию. И мотивы мы определяли через функцию. И все же, предлагаю в следующей главе выделить еще несколько структур, которые определяют важные для нас функции.

Богослов: Все дело в наших познавательных способностях. Думаю, что для Бога все структуры и функции нашей души «видны» одинаково хорошо. Даже лучше, чем структура организма для анатома, вооруженного по последнему слову техники. Для Всеведающего Создателя непостижимый для нас мир души открыт и достаточно прост. Интересно об этом написано в 1 Коринфянам 13:12: «Теперь мы видим как бы сквозь [тусклое] стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан.» Этот фрагмент говорит о том, что наступит момент, когда мы познаем душу во всей ее полноте новыми для нас методами.

Ученый: Было бы замечательно, но пока на протяжении всей истории познания психики людям приходилось рассчитывать только на свои силы и объективные методы.

Философ: Предлагаю начать с рассмотрения классических моделей. У Платона есть интересный образ, который мог бы помочь нам разобраться в происхождении мотива и его строении.

Платон выделял три силы или начала души: вожделевающее, яростное и рациональное. Для описания души в диалоге «Федр» он использует образ фантастической колесницы, запряженной конями, которыми управляет возничий: «Уподобим душу соединенной силе крылатой парной упряжки и возничего. У богов и кони, и возничие все благородны и происходят от благородных, а у остальных они смешанного происхождения. Во-первых, это наш повелитель правит упряжкой, а затем, и кони-то у него – один прекрасен, благороден и рожден от таких же коней, а другой конь – его противоположность и предки его – иные. Неизбежно, что править нами – дело тяжкое и докучное».