– Выключи, – недовольно пробухтела мама.

– Секунду, – девушка не обращала на неё внимания, её взгляд был прикован к одеялу, он словно выискивал доказательства присутствия незваного гостя. По какой-то странной для себя причине Филомина не хотела вмешивать маму в свои возможно иллюзии, думая, что рассказав маме она услышит очередное непонимание и критику.

Оглядевшись, девушка заметила небольшие углубления на постели, словно кто-то незримый шёл к ней, но испарился при свете. Или же это так и было тут? Неровности на одеяле. “Да, скорей всего почудилось,” успокаивала себя Филомина. Ведь они тут одни. Не может же быть такого, что кто-то невидимый шастал по кровати. Такого просто невозможно!

– Спи давай, – ворчала сбоку мама. Девушка поспешно выключила свет, свернулась калачиком под одеялом, пытаясь отбросить все бредовые мысли из головы. Сон не шёл, но усталость брала своё, и вскоре метающийся разум погрузился в сладкие объятия Морфея.

Филомина обнаружила себя на лесной поляне. Лунный свет пробивался сквозь листву и озарял фигуру впереди. Юноша повернулся. Легкий ветерок ласково развевал его белые уложенные назад локоны. На выразительном лице с благородными чертами, четко очерченными высокими скулами, прямым подбородком и аристократичным носом горели красные глаза, в которых читалась стальная решимость и глубокая боль. Его мрачная красота и опасная улыбка внушали страх и трепет. Сердце колотилось сильней с каждым шагом его кошачьей походки. Дрожь пробежала во всём теле как только он приблизился к девушке. И в момент мир вокруг словно замер. Сердце остановилось, дыхание замерло.

Он ласково провёл по её лицу, убрав с лица пряди и нежно притянул её к себе за талию.

“Какой интересный сон, как жаль что он закончится с рассветом”, – в мыслях взгрустнула Филомина, продолжая любоваться изящными чертами лица своего ночного гостя, пытаясь запомнить каждую деталь, чтобы воспроизвести его лицо на листке бумаги по утру. Ах если б только…

Громогласно зазвенел будильник. Прекрасное сновидение развеялось от холодного света пробивающегося сквозь занавески.

– Доброе утро! – огласила мама, распахнувшая окно новому дню и открыв форточку для проветривания помещения, – Как спалось?

Филомина пробухтела что-то невнятное.

– Хорошо, тогда поднимайся, нам надо сегодня перестирать шторы и разобрать хлам в кабинете.

Угукнув очередной раз, девушка нехотя почапала в ванную. Видок был под стать фильмам ужасов. Кучерявые волосы сбились на один бок и торчали торчком. На бледной коже лица красовались два красных глаза с подчёркивающими синими мешками под ними после бессонной ночи.

“Ох уж эти пробуждения, – подумала Филомина, – Каждое утро выглядишь словно болотная карга!” Девушка взялась за косметичку с ванными принадлежностями и начала приводить себя в человеческий вид.

С кухни потянуло запахом кофе и жаренных тостов.Филомина закончила приводить себя в порядок и убрала все принадлежности обратно. Ей что-то вспомнилось, кажется, она пыталась что-то не забыть. Кажется ей снилось что-то интересное, но в воспоминаниях словно тёмное пятно.

“Если забыла, значит не особо то оно и важное было.”

Девушка рысью проскочила на кухню, в надежде успеть на всё теплое. На столе уже красовалась тарелка французских тостов, нарезанные фрукты и две чашки кофе. Алексия действительно умела всегда приготовить что-то вкусненькое из практически ничего. Бабушка говорила, что таким образом она раскрывает свою магию, но мама всегда отнекивалась от этих слов.

Позавтракав, они вдвоем принялись снимать шторы и тюли с окон. И пока Филомина занималась стиркой и развешиванием постиранного, мама занималась глажкой постельного белья. Как бы не было странно, но такая суета позволяла не думать о том, что бабушки больше нет.