– Еще трепыхается, притягивает не только псевдоисторических людей, но и саму:

– Реальность.

Владимир сел за стол и, наконец, решил решить, кто же все-таки его противник? Так-то Енот по хитрости и наглости. Но прошлый раз всех обманул Коряга, оказавшийся наглей наглого, и даже хитрей. Возникает вопрос:

– Может ли осел быть самым хитрым? – Получается, да, и происходит это из-за никем непредвиденной наглости. Бузила в расчет не принимался, как. Как, однако, пришелец.

В том смысле, что приперся совсем не туда, куда его направили. Но играть с ними не стал, ибо понял:

– У одного денег нет, а другой постоянно бегает куда-то занимать их.

Значит, золото у группировки Черного. Назвав его Владимир удивился, что не блатного, а так, при-блатненного Черного назвал первым, как главного.

Он выиграл несколько раз и встал.

– Ты куда? – спросил Енот.

– Я на работе.

– Сегодня дискотека, понедельник, никого нет, – сказал Енот, – давай.

– У вас нет того, что мне нужно.

– Да, что вам нужно, сэр? – спросил Енот.

– Золото, сэр, я играю только на золото.

– Коряга закурковал его, говорит, нет больше.

– Да нет у меня золота, точно вам говорю.

– Потерял, что ли?

– Не потерял, а проиграл.

– Кому?

– Этим, – он кивнул вперед, туда, где сидели Черный, Гусь и – не к месту – Нерон.

Можно подумать, решил Владимир, что Енот и Нерон специально разделились на две группировки, чтобы держать всех под контролем.

– Ты куда?

– Надо съездить в лес за елкой, скоро Новый Год.

– Закажи, тебе привезут.

– Не думаю, что мне понравится не выбранная мной елка.

И ребята единственно, что сделали после его ухода – это спросили почти одновременно друг у друга:

– Скоро Новый Год, что ли?

– Я ему устрою Новый Год, – мрачно, наконец выговорился поднявшийся из-под накрывшего его плохо закрепленного на уступе к оркестру паласа, Бузила.

За стойкой сидела леди, которую Вова не видел, когда находился на пути приближения к бару с юго-востока – если смотреть с её стороны.

– К юго-востоку через юго-запад? – спросил он даму, чтобы она сразу не ставила себя на первое место из-за невынужденного ожидания. Ибо:

– Ждать таких дам должен бармен. – Зачем?

Чтобы мешали работать, когда он и сам думает, чем бы заняться, если кофе больше не хочется.

– Чай, кофе, квас?

– Этот вопрос, сэр, вы могли бы мне не задавать.

– Почему?

– И знаете почему? Чтобы не разучиться говорить. Напишете его лучше на бирке с ножкой, как было во времена незапамятные. Ибо, – продолжила она, – если человек пишет, то может не пользоваться словами – они сами, без него, будут жить и плодиться, как кролики, только подавай им морковки.

– Если я вас правильно понял, вы и есть та морковка, которая управляет ими.

– Словами? Да, мистер, да, именно так.

– В принципе, если вы проверяющая, то меня это не касается, я только исполняю волю пославшего меня.

– Хорошо, налейте мне Мартини с вермутом.

– Вы уверены?

– Главное, чтобы были уверены вы.

Ладно, и бармен смешал ей белый и красный Мартини.

– Это вы нарочно сделали, или угадали, что я так люблю.

– Как?

– Смешать, но не взбалтывать.

Он вздохнул облегченно.

– Чего вздыхаем?

– Почему-то думал, что вы ответите наоборот.

– Я никогда не ошибаюсь. И кстати, – она протянула лапу, – Ёлка. – И.

И он поскользнулся на ровном месте. Значит мерещилась ему не лесная, а эта Ёлка. Только:

– Мэм, один наводящий вопрос.

– Да, мистер, я вам отвечу сразу:

– Были.

– Бы-ли? Что это такое, извольте объясниться?

– Дак, сражу когда-нибудь, скажу, но не сейчас.

И Владимир решил принять, как уведомление:

– Елка – это не мужик, как он недавно еще думал, а, появилась вероятность – дама.