– Боинг – это по сути модифицированный Ту-134 и Ил-62 вместе взятые.

Ибо, да, есть отличия в форме, но:

– Мы же ж не принимаем во внимание её праздники.

Ну, а что хорошего, на самом деле, если приличная – для дамы – тачка похожа, как две капли воды на хищную рыбу-кит?

– Кому-то, может и нравится, сэр, но для нас и так страхов хватает.

Вот, почему, спрашивается, запретили Ахматову, которую и так-то никто не знает настолько, чтобы еще и читать? Абсолютная мистика!

Зощенко еще понятно:

– Любил посмеяться над чем надо плакать, а это извращение.

Вот попробуйте, подойдите к незнакомому человеку на улице и скажите:

– Ты хороший, – или, как было принято в древние времена:

– Добрый человек, – пошлет в другую сторону!

– Как минимум напишет, или пообещает написать в следующий раз заявление в милицию.

А на что и за что?

– Заставит решать дилемму: это было оскорбление или издевательство?

И, действительно, почему нет хороших людей? Непонятно. И так как только сейчас вспомнил, что деньги кончились – вышел на Манхеттен просить милостыню не просто за предсказание судьбы – как шарлатанили в древности – а за ее изменение на:

– Ту же! – Так бывает?

Но решил, если не получится, вернусь в Сан Хосе, как шпион – если не берут перебежчиком – но работающий – буду стоять на своём:

– Под прикрытием.

Лучше, конечно, было остаться в Там – уже ТАМ – директором ресторана.

И, значит, она летит, а я снизу кричу:

– Забыл, дамы и господа, что, поэтому первое, что знал, хотя и не с самого детства, но после просвещения Высоцкого точно:

– Это я еврей! – Ну, а мне тоже, как в детстве:

– Выйди вон из дверей! – И она в запарке проорала, как гром среди ясного неба, чтобы слышали все не только выше, но и находящиеся на Земле.

И меня потащили, несмотря на то, что я пока не испугался, так как:

– Чего бояться тому, кто и так на Земле находится, а не на Небе.

Хотя не исключено, что Данте свалился в Ад именно, – ну, по крайней мере, не с Земли.

И не повезли куда-то там-тамтамтам, а именно в Сан Хосе, но на воздухе. Самолетом, имеется в виду, как пошутила одна охранница:

– Он не умел летать сам, поэтому потащили в наручниках, как – я думал она оговорились – Симона Волшебника! – и было отчетливо ясно, хотела вызвать продолжительные аплодисменты.

Но это была не Элен Ромеч, но кто – пока не ясно.

И вот честно могу сказать, очень не хотелось подозревать кого-то из моих прошлых преференций. Ибо:

– Дане не знаю, что были, но подозревать обязан.

Но было предчувствие, что она не стюардесса.

Я решил, что они уже решили взорвать самолет, и выдал сокровенное:

– Прошу разрешения выйти.

– В пассажирских самолетах не бывает парашютов.

– Я не прошу все, но один должен быть.

– Зачем?

– Для осознанья, так сказать, и просветления смелости летать.

– Его нет, а самолет взорвется через несколько минут.

И самолет взорвался, но не сильно, а так и продолжал лететь, – только дымил правым крылом. Второй пилот был ранен, первый контужен.

Третий полез за основной штурвал, но я вежливо попросил его не торопиться.

– Кто-то охотится именно на вас, – сообщила мне вторая стюардесса, которая не была шпионкой.

– У меня нет здесь врагов.

– А там?

– Не было.

– Вывод?

– Я не знаю, но если знаешь ты, тут же будешь иметь секс со мной.

– Я так и думал, что Кинг.

– Кто?

– Король.

– Спасибо, но как мне покинуть штурвал, чтобы выполнить своё обещание?

– Поставь на автопилот.

– Сломан.

– Хорошо, поставь – нет, прости, я это уже говорила – я сяду за его руль с обратной стороны, а ты старайся предугадать все мои движения.

– Если надо только думать – я не против, – сказал я, ибо что-то устал, несмотря на то, что почти ничего не делал.