– Жена Зевесова. – Так бывает?

Но всё равно поверил. Тем не менее, растормошил ее и спросил, спрятав паспорт за спиной:

– Те сколько лет?

– Небось, – пропела, даже не протерев глаза, как следует, – не осьмнадцать-ь.

– Я не верю, что тебе меньше.

– Больше, естественно.

– Намного? – решил проверить степень ее чисто художественных способностей.

– Надо узнать, какой сегодня день, тогда скажу.

Но всё равно был уже уверен, что она богиня из прошлого. И решил не печалить сегодняшний день, прояснением обстоятельств, настолько старше ее Режик и Мэри, ибо, скорее всего, родство всё равно близкое.

– Соу.

– Ам.

И она сообщила – даже не спросонья, а уже после чашки кофе, хотя и во время ее:

– Периодически и пусть иногда мы меняемся местами.

– Да не может быть! – не зацепился я за примирение даже маленьким знаком вопроса.

Хотя, действительно, так оно и было: только с виду по-разному, а в принципе:

– Одна же ж и та же самодеятельность.

И подытожил:

– Так вы никогда не доберетесь профессионализма.

– Не критикуй того, к чему сам еще не способен, – ответил она сначала за мороженым с кофе, потом за кофе с пищей из петушков и лисичек вместе – чтобы не обижать вниманием тех и других, и третий раз тоже, – да что было в третий раз?

– Еще не было.

– Слава богу!

Однажды я ей всё-таки сообщил:

– У меня такое предчувствие, что нас никто не преследует.

– Ты думаешь?

– Уверен, да, именно так: я уверен, что мы бежим напрасно.

– Чем это плохо?

– Если нас никто не преследует, то они как раз и могут оказаться у нас на пути.

– Тогда окажется, что они нам нужны, а:

– Искать их не надо, ибо они как раз тут, как здесь.

– Ты никогда не думала, что я охотник на шпионов, являющихся двойными агентами?

– Нет.

– Почему?

– Ибо – я есмь.

– Извини, я не понял и поэтому прошу повторить.

Еще Реж, может быть, Мэри, но ты: как это возможно?!

– Если я должна контролировать Двойных Агентов – не должна ли я быть тройным, – как по-твоему?

– Ты думаешь на своих родственников, что они двойные агенты?

– Это может быть. Даже более того: у них на роду написано тоже самое.

– А именно, фигра здесь – фигра там?

– Точно!

– Как в отношении меня?

– Ты еще не полностью прошел проверку.

– Ты не знала?

– Что?

– Меня нельзя проверять.

– Это говорит о том, что вы, сэр, как минимум, агент. Если есть хитрость – двойной, ум – тройной и так даже в геометрической прогрессии.

– Так значит, что проверка уже началась, что она уже идет?!

– Прошу прощенья, сэр, но теперь уже закончилась.

– Конец для вас печальный: вы не только не обладаете двойным иммунитетом, но и вообще не пригодны к шпионажу.

– Так…

– Нет, нет, нет, даже Данте был способен притвориться, чтобы попасть в Ад с Вергилием, вы.

– Нет?

– Вы сами согласны.

– Нет, я только спросил.

И она покинула меня, не заплатив по счету, хотя – уверен – понимала:

– У меня не только на счету мало, но на сегодняшний день нет самого счета.

Собственно, чего мне жаль, если я об этой троице и не мечтал, как о своих людях не только в замке в Шотландии, но не мечтал и о Лас Вегасе, даже о Голливуде, где много, много моих друзей.

Хотел спустить по винтовой лестнице, но ее не было – пришлось пользоваться веревочной, и вплоть до того, что даже самой:

– Веревкой, – а этаж – вот даже не знаю точно, был ли он вообще, но высоко – заметно.

Уверен – по наводке – но уже всё равно ждали.

– Я не могу погулять по крыше, как зять Роберта Де Ниро в поисках хоть какого-нибудь кота? – спросил.

– Ты сам кот, – был дурацкий ответ.

И опять вернули в Сили Доли.

– Мой дом тюрьма? – спросил.

– Твой дом Силиконовая Долина, – но пока немножко посиди, пока прибудут покупатели.