Женщина повернулась к пленнику лицом и у того перехватило дух. Перед ним сидела не просто женщина. Перед ним находилась очень красивая женщина. О них – мудрецы слагают легенды и мифы, умельцы рисуют мозаики, а странники поют песни. Ему было непонятно, как под шлемом воительницы он не смог разглядеть ранее эти волшебные черты её лица? Розовы, словно у младенца, щёчки, выгнутые дугой выпуклые вперёд губки и чуть вздёрнутый вверх острый носик. Лишь неглубокие морщинки, упрямо тянувшиеся к уголкам раскосых, глубоких как омут глаз, говорили о том, что их хозяйке ближе к тридцати. Чтобы скрыть своё восхищение, Рос, вежливо опустил голову. Однако от взгляда женщины его замешательство не ускользнуло и воительница, усмехнувшись одними губами, поднялась с кожаного сидения и, прошуршав по шатру сапожками до умывальни, смочила сухие руки водой, после чего начала разговор:

– Хочу с тобой познакомиться поближе, кудесник. Ведь я собираюсь тебе доверить самое ценное, что у меня есть, моего сына.

Тихо произнесла она, вновь взглянув на пленника.

– Я постараюсь оправдать ваши надежды.

Понемногу приходя в себя, ответил ей Рос, и не дав перебить себя, добавил:

– Задайте мне вопросы, волнующие вас и я искренне отвечу на них, потому как скрывать мне нечего.

– Это меня радует!

Кивнув головой, довольно пропела она, задав тут же новый вопрос:

– Вначале назови мне своё имя? Ведь я знаю о тебе лишь то, что ты из Славян и был рождён на берегах Оцы? Не правда ли?

– Совершенно верно! Меня воспитывала могучая Оца.

Повторил Рос сказанное им ранее и не медля продолжил:

– Моё имя, по племени – Сколот, а по роду – Чеслав Путятич. Гонял ладьи с товарами в Каракабак, а так же в Каркантиду и Херсонес. Где по отчаянной глупости попал в руки разбойников.

– И как же это вышло?

Прервала его рассказ воительница. Тот тяжело вздохнул и вымолвил:

– Спор у нас вышел с одним греком, кто быстрее на чалке вокруг мыса обойдёт. А как только я за скалами скрылся из виду моей дружины, на меня и напали. Там ладья караулила меня, а в ней десятка два лихих людишек.

Рос сделал передышку и продолжил:

– Три года на галерах вёслами махал. Не раз пытался бежать, да только не вышло. Потом заковали в цепи, отметили клеймом и продали Ромею.

Пленник отвёл в сторону кудрявую чёлку, показав на лбу выжженную железом отметину, закончив свой рассказ обыденно и просто:

– Я уже потерял счёт времени, потому не скажу точно, но лет семь уж в Сингидуне пробыл. Проклятый город. Пока вы его не разгромили.