— Сём, — щекочет она меня по бокам — Вставай! В школу пора, а то опоздаешь...
— Мааам, — сажусь я и обнимаю её — Можно я сегодня не пойду в школу?
— Здрасьте, — понарошку злится она, надувает губы и хмурит лоб — А кто у нас вырастет, станет врачём и вылечит меня?
— Я-Я-Я, — вне себя от счастья вскрикиваю и валю её на кровать — Мам, я обязательно тебя вылечу, вот увидишь!!!
— Верю сынок, — тоже смеётся она, гладит по голове, прежде чем берёт в обе ладони моё лицо — Я верю, что из тебя выйдет замечательный врач... — её голос вздрагивает, а глаза наполняются слезами — Лучший на свете врач!
Васильковые радужки её огромных глаз напоминают прощальный взгляд Гунды. Вчерашняя история живо и до каждой мелочи воскресает в памяти... Несмотря на то, что по возвращению домой я поклялся напрочь забыть всю эту выдуманную страшилку Хамыша!
Слёзы мамы застывают. В отличии от слёз Гунды, они остаются в глазах. Цвет её обычно белоснежного лица кажется мне сегодня значительно порозовевшим... Почти здоровым, как раньше!
Я не решаюсь задать ей вопрос, дождётся ли она меня. А она не решается спросить меня, отчего я вдруг мнусь и грущу...
Мама встаёт, приближается вплотную к окну, открывает форточку, вглядывается куда-то вдаль, затем мечтательно произносит:
— Смотри-ка, а ведь вон там тис!
Я подхожу к ней и, к моему огромному неудовольствию, замечаю мне уже хорошо знакомое дерево.
Чёртово чудовище!
— Мне предложили экспериментальную терапию, — говорит она не отрываясь от тиса — Знаешь, в ядовитых иголках тиса есть вещество, помогающее победить мою болезнь...
— Правда? — взволнованно подпрыгиваю на месте, наступив на что-то колючее.
Мама поворачивается ко мне, прислоняясь затылком к окну, улыбается и дотрагивается до моей щеки:
— К нам приехала бабушка. Я уеду на несколько дней в город. На лечение...
— Экспериментальное? — зачем-то требую подтверждения, хотя ни черта не знаю об этом медицинском термине.
— Да.
— Я не хочу, чтобы она жила здесь!
— Сём... Сёмочка, давай собирайся и поторопись. Сегодня бабушка подвезёт тебя, позавтракаешь в машине...
Мама энергично шаркает тапочками, а я только сейчас замечаю прилипшие к пяткам иголки.
Вот зараза, а! Значит, моя вчерашняя встреча с Хамышем не была сновидением!
Я наспех сгребаю руками всю зелёную хвою на полу в одну кучку и прячу под выдвижной ящик кровати. Ярко-алые ягоды на белом подоконнике привлекают моё внимание, когда я, уже полностью переодетый, собираюсь закрыть открытую мамой форточку.
Странно, что мама не заметила их!
Вдруг откуда-то прилетает взрослая синичка. Не обращая на меня внимания, спокойно подпрыгивает на подоконнике и жадно заглатывает в зоб одну ягоду за другой...
— Ах, мозгоклюйка! — мягко произносит за спиной Мария Ивановна, по словам мамы, самая честная риелторша во всём нашем курортном городке — У них сейчас гнездовой период... Во время голодных зим эти милые создания выклёвывают мозги своим более слабым сородичам...
— Здравствуйте, Марьиванна.
— Доброе утро, молодой человек... Ты готов?
Я молча киваю, беру рюкзак, целую и крепко обнимаю маму у двери, затем несусь без оглядки по лестнице вниз.
Бабушка приезжает на лифте на три секунды позже меня.
— Семён Александрович, — строго окликает она меня на парковке — Почему ты не зашёл вместе со мной в лифт?
— В школе я и так много сижу...
Бабушка прищуривается и кривит рот. Она одета как всегда в белоснежную блузку с длинными рукавами и строгие чёрные брюки. Её громко цокающие каблуки по асфальту и тонкий парфюм с лимонно-мятным акцентом раздражают.
Я молча сажусь на переднее сиденье и всю дорогу смотрю в окно. В моём животе урчит, но я не достаю бутерброд из бокса.