Стэрон положил карту на место и с удивлением взглянул на часы: его смена заканчивалась через десять минут. Он накинул куртку поверх халата, взял себе кофе из автомата и вышел через черный ход больницы в тихий прохладный вечер. Опершись о перила лестницы, он взглянул в звездное небо и отпил горячего капучино. Затем достал телефон, перечитал эсэмэску от жены, в которой она спрашивала, что приготовить на ужин, и подумал, что давно не дарил ей цветы. «Надо будет купить по пути домой».

– Доктор Стэрон? – От неожиданности он чуть не выронил телефон и кофе: перед ним стоял человек в деловом сером костюме с аккуратной короткой стрижкой и холодной вежливой улыбкой. Видимо, он не заметил, как тот к нему подошел.

– Да. С кем имею честь? – осторожно спросил он, вглядываясь в острые черты лица.

– Мартин Дуглас, агент ФБР. – Правой он пожал Стэрону руку, а левой показал удостоверение с тремя грозными буквами.

– Простите, ФБР? Здесь?

– Да. И у меня к вам несколько вопросов, если вы не против.

– Касательно…? – спросил он с немалой долей скепсиса.

– Вашего пациента.

Стэрон кивнул, затем вновь задержал взгляд на его лице – агент, не моргая, смотрел на него без тени эмоций.

– Можно снова посмотреть на ваше удостоверение?

– Конечно. – Он с улыбкой достал и протянул доктору маленькую корочку со своей фотографией. Убедившись в подлинности, Стэрон отдал документ обратно агенту.

– Что вас интересует, Мартин?

– Медицинское заключение профессионального хирурга и по совместительству психиатра относительно его пациента Алекса Дорвина, – сказал он, даже не пытаясь скрыть лесть.

Стэрон холодно кивнул.

– Алекса Дорвина сегодня выписали.

– Да, днем. Я хотел с ним поговорить, но меня остановила охрана: якобы указ его лечащего врача. Как истинный джентльмен, я решил не настаивать – на то наверняка были веские причины.

Лампочка над козырьком тускло заморгала. В коробку из кирпичных строений пробрался сквозняк и мигом развеял столб пара, поднявшийся от остывающего кофе в руках Стэрона.

– Алекс Дорвин пребывал в тревожном состоянии после пробуждения. После того ада, что он пережил, у меня были все основания для опасений насчет его психического здоровья. Я рекомендовал ему избегать стресса и беспокойств и посчитал, что ваш допрос может дурно на нем сказаться.

Мартин, поджав губы, искоса взглянул на него.

– Емко, логично, аргументировано. Вы, видимо, много думали над этой ситуацией. Предполагали нашу встречу?

– Это забота о пациенте. Вы никогда не встречали хороших врачей, которые любят свое дело?

– Как раз ищу одного такого. – Напускная вежливость и заискивание сменились деловой серьезностью. – От вас он сразу поехал в полицейский участок. Видимо, допрос детектива, в отличие от допроса федерала, беспокойств не вызвал.

Стэрон удивился скорее тому, что Мартин Дуглас охарактеризовал себя оскорбительным в их сфере словом «федерал», чем полученной информации о пациенте. Этот агент явно вел беседу не по методичке бюро.

– Послушайте, Мартин. Я дал Алексу Дорвину рекомендации, а следовать им или нет – его забота. Может, я проявил излишнюю осторожность, но честно говоря, даже эта, казалось бы, светская беседа заставляет меня сейчас нервничать.

Мартин усмехнулся и покачал головой. Уронив голову вперед, он протер глаза указательным и большим пальцем, глубоко вздохнул и задержался так на некоторое время. Наконец он выпрямился, и перед Стэроном предстал совершенно другой человек – добродушный, измученный усталостью и недосыпом клерк, делающий свою работу и выполняющий свои обязанности вне зависимости от собственных желаний.