– Нет, нет.

– Ну все, жди.

Он позвонил через полчаса.

– Старик, я все уладил, – Боря был явно доволен собой. – Там всем приезжие заправляют, даже билетеров своих поставили. Но рабочие наши, и командует ими наш помреж, Костя, мой друг. Сегодня я его увижу, он мне даст билет без места. Твоя зайдет ко мне, и дело в шляпе.

– Спасибо, Боря, – обрадовался Дмитрий Сергеевич, – выручил.

– О чем речь. Только вот еще, – голос Бори стал озабоченным, – я Косте бутылку коньяка обещал, сделаешь? Коньяк может быть не супер, но и не «Десна».

– Конечно, конечно, – замахал трубке рукой Дмитрий Сергеевич.

– Пускай твоя найдет Костю и передаст.

– Не беспокойся, все сделаю.

Женщины восприняли новость восторженно.

– А ты ломал руки, – укоризненно сказала Вера. – Человек все понимает.

– Папа, ты чудо, – хлопала руками Даша. – Даже если придется стоять, я все равно буду рада.

– Ну и чудесно, – потер руками Дмитрий Сергеевич. – Коньяк я армянский куплю, Костя будет рад.

– Папа, а я найду его? – озабоченно спросила дочь.

– Костя, помощник режиссера, – недовольно сказала Вера, – почему ты его не найдешь. Бутылку в кулек, кулек Косте. И не думай, что такие вещи мы за тебя будем делать.

Дочь робко взглянула на отца, но Вера отрезала:

– Любишь кататься, люби и саночки возить. И нечего смущаться, ты не взятку несешь!

Был следующий день, был вечер, было представление. Даша вернулась, переполненная впечатлениями.

– Мамочка, я действительно простояла весь первый акт! Места свободного не было. Потом уже сердобольная бабушка-билетер сжалилась, принесла мне стул.

– Но понравилось? – улыбнулся Дмитрий Сергеевич.

– Больше чем, – Даша мечтательно подняла руки к потолку и крутнулась на одной ноге.

На следующий вечер в квартире у Смирновых зазвонил телефон.

– Тебя, – позвала мужа Вера.

Дмитрий Сергеевич подошел.

– Да?

– Старик, почему ты меня подводишь? – обиженно пробасил Боря.

– Где? – испугался Дмитрий Сергеевич.

– Коньяк!

– Коньяк? Какой коньяк?

– Как какой, Косте! Человек со мной не разговаривает, я теряюсь в догадках, еле выяснил.

– Но все вроде было нормально, мы его в кулек и Даше…

– Помню, твоя с кульком была. Так что, она его с друзьями оприходовала?

– Нет, что ты. Слушай, Боря, я занесу тебе бутылку завтра, хорошо?

– Давай, старик, ко мне домой, вечером, после семи?

– Могу.

– Заодно и пива выпьем, у меня есть мировое пиво!

– Хорошо, пока.

– Давай, старик.

Повесив трубку, Дмитрий Сергеевич несколько секунд думал, а потом позвал дочь:

– Даша.

– Что, папа?

– Подойди сюда.

Она подошла.

– Ты отдала бутылку Косте? – строго спросил Дмитрий Сергеевич.

– Отдала, – удивленно ответила дочь.

– Точно?

– Точно.

– Что случилось? – спросила из дальней комнаты Вера.

– Ничего, – отмахнулся Дмитрий Сергеевич и понизил голос: – Как он выглядит?

– Кто?

– Костя!

– Я не знаю, – так же тихо ответила дочь.

– Как это не знаю!? – шепотом сердился Дмитрий Сергеевич.

– Вот так! Я его не видела! Понимаешь, я пошла за кулисы, а там много народа, все на меня косятся. Я поймала монтера и попросила передать кулек Косте, помощнику режиссера.

– Монтера?

– Да, монтера. Он же должен его знать.

– Да, монтер должен, – убитым голосом сказал Дмитрий Сергеевич, – иди.

Дочь, недоумевая, удалилась, а Дмитрий Сергеевич прислонился к косяку и стал думать, как же тяжело придется детям в этой сложной жизни…

Память

– Вот он, вот он, – прошептал Лешка и толкнул рыжую Нинку в бок.

Из соседнего подъезда вышел старик в коричневом пиджаке и шляпе.

– Вижу, – прошептала девочка и испуганно посмотрела на него. – А ты и вправду это сделаешь?

– А то, – уверенно сказал мальчишка и тряхнул длинными, выгоревшими на жарком солнце вихрами. – Я вчера Бегемотихе в дверь позвонил и убежал. А тут он идет, и сказал Бегемотихе, что я пробегал, ну не я, а мальчишка светлый. А она сразу догадалась, что это я.