Почему я вообще здесь нахожусь? задумался Максим. Почему я должен с вами беседовать? Рассказывать вам что-то, объяснять. Надо идти. Мне надо идти.

Тебе нравится белокурая сучка.

Максим поморщился от легкой волны боли.

– С тобой все в порядке? – с робостью в голосе поинтересовался Священник.

– Да, если ты хочешь, то мы можем поговорить, – ответил Максим.

– Я говорю: спасибо тебе, – Максима раздражал этот речевой оборот, захотелось ударить Священника по губам, но парень сдержался. – Я знаю, что ты хороший человек. Я вижу это, Максим. Мне кажется, что ты пережил что-то страшное и если ты хочешь выговориться, то не стесняйся. Я выслушаю и постараюсь понять, возможно, я помогу тебе.

– Мы все пережили что-то страшное.

Священник заглянул в глаза Максима и понял, что если этот человек и повидал ужаса на своем веку, то не станет рассказывать первому встречному об этом.

– Да, это верно, – Священник решил перейти к своему основному вопросу. – Антон рассказал мне, что случилось в аптеке, – он с беспокойством глянул на Максима. – Ты как-нибудь можешь пояснить случившееся?

– Нет, я сам не понял, что произошло, – спокойно и уверенно ответил он. – Сначала я подумал, что там обычный ребенок, а потом он пошел на меня и я понял, что это мутант. Я начал выхватывать мачете, а тварь заорала и кинулась через стойку на Антона.

Военный молчал и с подозрением смотрел на Максима. Антон знал, что слушает ложь, но вмешиваться не собирался. На самом деле он не видел полной картины того, что произошло в аптеке, видел только, как непонятно откуда появившейся ребенок-мутант снес стеллаж и, разбив своим маленьким тельцем стеклянную дверь, набросился на него. Но в любом случае мутант должен был кинуться сначала на Максима, но не сделал этого.

– И мутант тебя не видел? – Священник продолжал расспрос, но в его глазах отсутствовала та подозрительность, которая постоянная мелькала в глазах Антона. Возможно, слуга Господа верил Максиму, а может просто хотел верить. – Ты извини меня, Максим, что расспрашиваю тебя но, мне кажется, эта ситуация немного странная. Ты так не думаешь?

– Не знаю. Я вообще не думаю об этой ситуации, – Максима начали раздражать дурацкие вопросы Священника. – Что было, то было. Главное что все живы.

Повисла пауза. Антон смотрел на Максима. Священник тоже смотрел на Максима. Но служитель алтаря снял напряжение очередным вопросом:

– А зачем тебе в Москву?

– У всех людей есть свои личные дела, и они не обязаны никому говорить об этом, – Максим сделал неуверенный шаг в сторону лагеря, затем второй. Он опасался, что Антон может сорваться и пристрелить его. – Там осталась твоя жена и Маша. Думаю, правильнее будет, если мы пойдем к ним.

– Да, ты говоришь правильно.

Мужчины двинулись к лагерю, Антон так и не произнес ни слова. Он пребывал в непонимании, но решил, что обязательно докопается до истины. Возможно, не сегодня, но в самое ближайшее время, конечно, если этот тип в дождевике не сбежит сегодня ночью. А если уйдет, то и скатертью дорога!

Они довольно быстро дошли до лагеря, хотя Максиму казалось, что он далеко успел отойти от костра. Лидия спала, а Маша сидела и караулила (хоть ее глаза и слипались) как велел Антон. Увидев Максима, она улыбнулась ему и позволила себе расслабиться. Легла подле Лидии и разрешила глазам сделать то, чего они так долго ждали.

Максим залез на поваленное дерево рядом с костром и сказал Антону:

– Можете спать, я покараулю ночью.

Антон медленно подошел к нему и заговорил так, чтобы никто, кроме Максима его не слышал:

– Свалить надумал? Так, это – правильно. Можешь проваливать. Но только помни, что я за тобой наблюдаю, и если тронешь кого – убью.