Вернувшись в лекционные залы, важные люди будут рассказывать наивным нищим врачам из провинции о том, что сказал так называемый лидер нации, про чувство долга и сыпать тезисами о том, как все должны сплотиться. Конечно же, каждый доклад будет посвящен достигнутым успехам. Прежде всего своим успехам, успехам здравоохранения, министра и страны. Но слушатели, за исключением запуганных маргиналов, не так наивны! Они продолжат обсуждать откаты, мерседесы и дорогие часы, потому что сами тяготеют к элементам роскошной жизни. Это так манит!

Что среди респектабельной, с точки зрения идеологии, публики делает такой еретик как я? Жду, когда стемнеет. Ночь прячет страхи и убожество несчастных людей, скрывает смущение от существования в этом мире. Мигающий свет, любовь спряталась в углу, робкая и рассеянная. Было так и поэтому жизнь для нас стала невыносимой.

На четвертом курсе университета мы проходили практику в Склифе. Никто не хотел в отделение психосоматики. Оно специализируется на оказании медицинской помощи пациентам, совершившим попытку суицида. Разрезанные вены, отравление таблетками, падение с высоты и прочие безумства с целью привлечь к себе внимание. Почти у каждого пациента гепатит, ВИЧ и сифилис. Наркоманы, музыканты, уголовники, безумные влюбленные.

Я пошел в это отделение добровольно. Начиная с 16.00 примерно до 8.00 следующего дня каждые две – три минуты карета скорой помощи привозит очередную отверженную душу. Самое «популярное» отделение клиники. Можно выполнять все манипуляции самостоятельно: сшивать сосуды, мягкие ткани и кожу, проводить осмотры и собирать анамнез. Это не всегда легко, потому что не все пациенты находились в адекватном состоянии. Многие были агрессивны и от помощи отказывались. В этом случае использовались фиксирующие ремни и удавки. Получение навыков сопровождалось риском получить инфекционное заболевание. Я узнал новый мир, скрытый от глаз тех, кто пока еще пьет вино в многочисленных кафе, расположенных по соседству.

Пройдут годы, я дам интервью всем российским и зарубежным газетам и телекомпаниям, меня объявят еретиком и каждый вор, занимающий важную начальственную должность, посчитает своим долгом оклеветать и осудить вызов, который я бросил системе. Той системе, которая отбирает на руководящие должности удобных и управляемых проходимцев. И я раскаюсь. В том, что когда-то хотел стать частью этой системы и изменить ее, заставить видеть в пациентах людей. Это окажется невозможно, потому что чувство вины и совесть, очевидно, приобретенные свойства, которые присущи не всем людям. Все, что у меня останется, это верность идеалам. Я окажусь у магазина, открыв еще один мир.

Ночью, когда основная часть покупателей уезжает, наркодилеры и продавцы поддельных телефонов и украденных где-то наборов инструментов заканчивают рабочий день, на парковке перед гипермаркетами собирается достаточно много машин. В них живут люди. У каждого своя причина и своя история. У них есть, где жить, и нет никакой необходимости спать в машине. Туда их привело желание уединения, боль и чувство отверженности. Влюбленные парочки или одинокие, переживающие личную трагедию, таксисты и те, кого выгнали из дома муж или жена. Каждое сиденье в машине – это комната. В одной ты ешь, в другой спишь, в третье можешь читать новости в сети или смотреть фильм. Гипермаркет услужливо предоставляет туалет и круглосуточный шведский стол. Почти отель под открытым небом. Утром вы едите домой принять душ, потом на работу, а вечером возвращаетесь на парковку.

Мы ищем утешения, но в мире, погрязшем в грехе, насилии и сладострастии приходим к вере и добродетели через страдания и лишения. Потому что зачем Бог тем, кто не ищет спасения. Им фон Штук адресовал свой «Грех» (1893), не преступление против Господа, но бегство из серой реальности. На картине изображена полуобнаженная Ева со змеей, обвивающей ее тело, посылающая зрителю порочно-манящий взгляд из полумрака.