Вот как произошло это новое открытие, героем которого стал Николя. Утром он отправился в одиночку на маниоковое поле. Робен остался в хижине, занятый плетением заплечного короба из волокон арумы, в котором они будут приносить продовольствие, пока не придумают более удобного приспособления.

Николя по своей всегдашней привычке внимательно разглядывал доступный глазу ландшафт и вдруг заметил на верхушке одного из трубных деревьев неподвижную серую массу.

– Это не обезьяна, та бы уже давно удрала. Оно не шелохнется, застыло, как чучело. Ну и ну! Но все же это какое-то животное, – пробормотал он, подходя ближе.

Трубное дерево едва достигало семи-восьми метров в высоту, его крона из редких больших листьев, белесых с нижней стороны, не превышала в диаметре двух метров, так что он отчетливо смог разглядеть зверька. Тот крепко обхватил ствол дерева всеми четырьмя лапками и выглядел спящим. Николя легонько потряс гибкий ствол толщиной примерно с его руку. Животное не шелохнулось. Он тряхнул сильнее, затем принялся раскачивать дерево так, что его макушка выписывала широкие круги, но завзятый соня, казалось, даже не подозревал о его присутствии.

– Ну это уже чересчур, – сказал себе парижанин. – Оно что там, набито соломой и привязано проволокой? Хорошо, погоди-ка!

Нескольких сильных ударов мачете по стволу дерева оказалось достаточно, чтобы оно рухнуло на землю, причем загадочное четвероногое даже не думало ослабить хватку. Николя подскочил к нему одним прыжком, готовый его оглушить или в крайнем случае не дать ему убежать. Но об этом можно было не волноваться. Заметив наконец человека, бедное животное лишь испустило жалобное «а-ии… а-ии» и вцепилось в ветку еще крепче.

Тогда Николя попросту обрубил ветку цекропии, соорудил из нее волокушу, впрягся в нее и немедленно направился к дому. Зверек время от времени издавал тот же жалобный крик, но держался за ветку с еще большим упорством. Как только юноша заметил своих маленьких друзей, он крикнул:

– Анри! Эдмон! Эжен! Скорее сюда! Только посмотрите, какую странную зверюшку я нашел!

Дети встретили зверька радостными криками и взрывами смеха. Робен на минуту оставил работу и в сопровождении Казимира подошел к веселой компании.

– Что за чудо вы нам раздобыли, Николя? – спросил он.

– Это баран-ленивка, – сказал чернокожий.

– Действительно, это знаменитый ленивец, или аи, который питается только листьями трубного дерева, причем для того, чтобы забраться на дерево, ему требуется не меньше целого дня. А потом он будет сидеть на нем, пока не съест все, включая кору.

– Оно так.

– Ага! – воскликнул Николя, гордый своей добычей. – Так этот тип называется ленивцем. Уверяю вас, что он заслуженно носит это имя. Вот уж кто не любит перемену мест!

– Папа, расскажи нам про ленивца! – хором закричали дети.

– Охотно, тем более что этот урок естественной истории будет вам очень полезен. Это особенное животное принадлежит к отряду неполнозубых, семейству брадиподов. Последнее слово составлено из двух греческих, означающих «медленный» и «нога».

Николя тоже слушал не отрываясь.

– Скажу я вам, патрон, что эти натуралисты, которые, похоже, очень любят сложные названия, попали в точку, описывая медлительность нашего ленивца!

– Этот отряд включает два вида – трехпалых и двупалых ленивцев, аи и унау, – продолжал Робен, не обращая внимания на это замечание, сколь справедливое, столь и непосредственное. – У последних на передних лапах два когтя и нет никакого намека на хвост.

– Значит, – сказал Анри, – у нас тут аи, потому что у него на всех лапах по три когтя и есть совсем маленький хвостик, хоть его почти не видно.