Кэп подошел к ним. Он посмотрел на ногу Лаки, потом на его искаженное болью и страхом лицо. И он понял, что Док прав. Это было очень плохо. И он ничего не мог сделать. Ничего. Эта беспомощность была хуже любой пытки.

«Док, дай ему еще обезболивающего, – глухо сказал он. – И воды. Нам нужно двигаться. Мы не можем здесь оставаться».

Но тут произошло нечто странное. Кэп вдруг услышал звук, который, казалось, не услышал никто другой. Тихий, едва различимый треск сухой ветки где-то слева от них, в густых зарослях. Он был таким слабым, что его легко можно было бы списать на ветер или на игру воображения. Но Кэп услышал его отчетливо. И не только услышал – он как будто… почувствовал его. Как будто его слух внезапно обострился до нечеловеческого уровня, позволяя улавливать малейшие шорохи, которые раньше остались бы незамеченными.