Обиду бы не простили и таили долго, если бы это касалось своего, а не гостя. Поэтому её постарались даже не показать. Братья пришли под вечер, праздник продолжался.

Наутро мы отдыхали. Электричка унесла из местного керженского покоя в Москву, на экзамен. Предстоящее испытание заботой лежало на душе. Но молодых сил нам было не занимать, надежды наши были бессмертны. Крыша родительского дома была, мы знали точно и никакое расставание не могло надолго нас огорчить.

Мой друг Юрка – человек исключительно позитивный. Живет он с родителями хоть и в маленьком, но частном домике с садиком в Москве на Проспекте Мира рядом с церковью у Крестовского моста. На его всегда хорошее настроение видимо значительно повлияли безбедная жизнь, уникальная и хорошо оплачиваемая работа слесаря шестого разряда в закрытом НИИ и сошедшие с лозунгов в народ в годы развитого социализма слова, что человек человеку действительно друг, товарищ и брат.

Встретились мы случайно: я вскочил в позднюю электричку в Солнечногорске после охоты на тяге вальдшнепа, даже не успев зачехлить ружье, и упал на скамейку напротив молодого парня, как видно тоже охотника. Одет он был добротно, под прямыми черными бровями голубые глаза, орлиный с горбинкой нос и усы как у песняра Мулявина, говорили об белорусском происхождении, а широкие плечи и упругая фигура выдавали его молодую неутомимую силу. Смотрел он добро, и мы сразу познакомились. А когда выяснилось, что и живем мы рядом и числимся в одном обществе охотников, я понял, что это мой долгожданный напарник. Естественно, что на следующую тягу мы договорились ехать вместе…

И начались пропитанные надеждой и романтикой наши охотничьи скитания по лесам, полям, речкам и озерам Подмосковья. Каждая поездка сближала нас еще больше. С Юркой было легко и надежно. Он мог, не спотыкаясь и не жалуясь, таскаться по затерянным весям километрами, на ходу улыбчиво разговаривать и всячески выражать свое удовольствие. Но особое уважение всегда вызывал его пудовый рюкзак, который он носил, как бы не замечая ни объема ни веса. В этом сидоре была провизия как минимум на неделю: вареная или печеная курица, колбаса, лук, сало, хлеб, с полдюжины банок разных консервов, домашние пирожки, картошка, яйца, помидоры и много чего еще… и это на выходные! Я шутил и всячески подтрунивал над Юркой, намекая на его обжорство. Он застенчиво улыбался и говорил, что это все мы должны съесть до возвращения домой. Потом признался, что провизию ему собирает мама, и что если он привезет часть еды назад, она собирать не будет. А ему в пятницу после работы, когда до выезда на очередную охоту остается час- полтора, сборами заниматься некогда.

Что делать? Курицу и сало мы еще могли съесть, а консервы иногда расстреливали, тренируясь как на стенде.

В тот октябрьский выходной, мы договорились ехать на утиную и голубиную охоту на Дубну. В поселке у речки была охотничья база, до которой, не доезжая с километр, шел рейсовый автобус от электрички. Задача состояла в том, чтобы рассчитать стыковку прибытия электропоезда с последним автобусом в 21.30.

Но Ее Величество Охота или поездка на нее не предсказуема и никогда не повторяется. Об этом мы еще не думали и не знали, что нас ожидает. Но тем и интересней…

Мы загрузились в электричку, она тронулась, и надежды наши стали расти с увеличением ее скорости. Ехать полтора часа легко, вот и станция, а вон и автобус, ура… успели! Мы вскочили в автобус веселые и счастливые от того, что через восемнадцать километров нас ждет легкая прогулка и теплая база, а также дружеский ужин. Автобус, не торопясь, в развалку катился по неровному асфальту, за темными окнами иногда пробегали огоньки, скоро выходить. На перекрестке автобус высадил нас двоих, а сам ушел влево до конечной остановки у деревни Нушполы километров за пять. Нас окутал ночной мрак, свежая прохлада, вперед уходило темнеющее шоссе. Вдали был виден одинокий огонек охотничьей базы. Мы взвалили на плечи свою поклажу и зашагали. И вдруг…