«Коса эта еще. – поморщилась попаданка, всегда стригшая волосы коротко и стильно. – Мешает.»

Василько колебался – воды он боялся, но девку охапить страх как хотелось. Схватить и уволочь в ближайшие кусты. А, там, кричи, не кричи, не поможет.

И тут Алёна сделала то, чего, находясь в здравом уме, не совершила бы ни одна деревенская девушка – резким движением она содрала с себя сарафан и выпрямившись, выставив грудь вперед и оттопырив тугую попку, горделиво взглянула на парня.

У того, как говорится, башню снесло – голую девку увидеть, да еще так близко!

В деревне, муж жену голой, только в бане наблюдать мог, да и то, с оговорками, а уж девку, да еще незамужнюю? Охальника, который за девчатами на речке подглядывать решился, могли отцы с братьями и до смерти забить, при случае, дабы другим неповадно было.

Не выдержал парень – похоть в башку вдарила, в миг разума лишив.

И, Василько прыгнул вперед, прямо на Алёнку.

Девчонка взвизгнула и отшатнулась, а парень, нелепо взмахнув руками, опасно приблизился к краю мостков.

Незаметная в воде Полинка, выпрыгнув, обвила ноги своего обидчика руками, да и утянула под воду, без единого всплеска.

Был Василько и, нет его. Пропал.

Антипка взвыл – про опасения брата он ведал, но, все равно, следом за ним на мостки полез – уж очень хотелось ему сладкого девичьего места попробовать.

– Ведьма! – взвыл Антипка, выхватывая пращу. – Убью гадина! Разорву, как лягуху!

Но тут, что-то темное и тяжелое, прыгнуло прямо на него, с силой ударив в грудь.

Парень рухнул в воду, раздался довольный женский смех и громкое «квак».

«Агата сработала, как таран. Надо же – жаба-толстуха, а какая замечательная прыгучесть! – удивилась Алёна, вглядываясь в темные воды реки Корчи. – Но, кто там смеялся в воде? Матрёна?»

Матрёна весело скалила длинные, игольчатые зубы, ужасные, как у рыбы-пираньи. Как можно жевать подобной страстью, Алёна Дмитриевна не ведала, но, по всей видимости, как-то жевали – вон какие, гладкие, да упитанные русалки в подчинении у местного водяного водятся.

Совсем девушка продрогла ночью, у реки.

Торопливо натянув опостылевший сарафан, Алёна-Алёнка приготовилась к долгому ожиданию. Будь на месте Полинки она самолично, хорошо бы досталось обидчику и предателю. Думала женщина про Василько, а перед глазами Олег стоял, как живой. И, кто сказал, что Юлька сама додумалась тётку-разлучницу под машину толкнуть? Девчонка ведь совсем, зеленая. Наверное, посоветовал кто, жадный и опытный.

Но, русалки не задержались, выплыли очень быстро – Алёна даже гусиной кожей покрыться не успела.

Глаза водяных девушек сияли, будто звезды, рты до ушей растянулись, от чего красоты у них значительно поубавилось.

Полинка на мосток вылезла, Агату ласково поглаживать принялась по жирной спинке.

– Молодец ты, Алёнка. – одобрительно кивнула девушка-русалка. – Я, честно сказать, в тебя не верила. Думала, оробеешь ты и в бега кинешься. Теперь понятно, почему тебя баба Яга к себе затребовала. Решительная ты и смекалистая. Я и обомлела в тот миг, как ты сарафан с себя сбросила и сиськами трясти начала. Василько никак устоять не мог – падок он был на красу девичью.

– Не мог? – подняла бровь Алёна. – Что с ним теперь стало?

– На дне сидит, как привязанный. – засмеялась Полинка счастливо. – Весь он мой теперь – от пяток, до макушки. Мне его Карп Сазанович в полную власть отдал. Что захочу, то с ним и сотворю.

– Не весел, думаю, нынче с утра мельник будет. – хмыкнула Алёна, которой, ни в коем разе, не было жаль подлых парней. – Отлились кошке мышиные слезки.

– Верно сказано. – одобрительно оскалилась русалка, от чего её милое личико сразу приобрело вид хищный и жестокий. – Спасибо тебе, Алёнка, за то, что слово своё сдержала и договор наш не порушила. Нет меж нами теперь никаких долгов. Коли помощь тебе нужна будет, завсегда обращайся. Поможем, чем сможем.