А кот, в загоревшихся азартом светло-зелёных глазах которого читается «наконец-то!», радостно-заинтересованно смотрит на садок и принимает карася из рук Таниного мужа, кладёт на сочно-изумрудную травку и наблюдает, как подпрыгивает и изгибается сверкающая серебристая рыбка.
А Таня отворачивается – карасика ей очень жалко.
Золотая пуговица
(из семидесятых…)
Нине Русановой
(Кате от Тани)
— А вдруг они не золотые? — спросил любимый сын лейтенанта…
– А какие же они, по-вашему? — иронически спросил нарушитель конвенции.
И. Ильф, Е. Петров«Золотой телёнок»
Идея исходила от адажских.
Скорее всего, она пришла именно в их светлые изобретательные головы.
Может быть, четырёх Игорей, трёх Серёж, Толика или Андрея.
А в чьи же ещё?
Не в Надину же или Ритину!
Это адажские по часу, а то и по два сидели и ждали свой автобус. И придумывали разные штучки. Развлекались, чтобы не было скучно.
Автобус, который отвезёт их домой из городской школы в посёлок Адажи, а точнее, в военный городок, где они жили.
И автобус был именно такой – «военный». За рулём сидел солдат, а рядом – дежурный офицер, старший машины.
А отцы адажских служили в этой воинской части. Они и придумали возить детей в школу в Ригу на специальном автобусе – всех – с первого до десятого класса.
Конечно, из Адажи в Ригу ходили и обычные рейсовые автобусы. Но чтобы дойти от школы до остановки городского автобуса, надо было пересечь оживлённое шоссе.
И командование части, само обременённое потомством, решило возить детей на специальном транспорте.
Всё организовали очень удобно. Двадцать минут – и дети дома. К тому же дорогу переходить не надо, что было очень важно для младших.
Автобус подбирал по пути и детей сельчан из колхоза «Адажи». Тех, которых родители решили отдать в городскую, а не в сельскую школу.
Автобус привозил учеников первой смены утром и уезжал.
А к двенадцати часам уже стоял напротив школы в ожидании, когда закончатся уроки и все соберутся.
Свой график существовал и для второй смены.
Но если у кого-то из первой смены уроки заканчивались раньше, то отправления автобуса приходилось ждать.
Можно было сидеть в вестибюле школы, можно – в автобусе, а можно – и напротив школы – на скамейках на площадке. В зависимости от погоды и настроения. Но никуда не уходить.
Так что свободного времени на обдумывания и изобретения у адажских имелось в избытке.
К тому же некоторые одноклассники любили после уроков немного задержаться и пообщаться с адажскими – поболтать, в снежки поиграть, в классики, в резиночки или покататься на ледяных дорожках.
«Гэшки» вообще были общительными, добрыми и отзывчивыми детьми.
Ещё бы! Ведь их учила самая лучшая, самая добрая и самая красивая учительница.
Класс был большим. Многие жили рядом со школой, а кто-то ездил одну-две-три остановки на трамвае.
Вот тогда-то, классе, наверное, в третьем, кто-то из адажских и сделал изобретение. Или это был плод их коллективного разума? Общеавтобусного?
Словом, гипотезу придумали и сформулировали. И под большим секретом шёпотом рассказали всем одноклассникам. С предложением ввести рационализацию в жизнь.
Здесь адажские нуждались в реальной помощи. Ведь им категорически запрещалось отходить от своего автобуса. Да и не всем рижанам разрешалось ходить на трамвайное кольцо. Тут могли помочь только те, кто ездил в школу на трамвае. На их плечи и возлагалось тестирование. По предположениям новаторов, положительный результат был неминуем. Они гарантировали, что всё получится в лучшем виде – вот просто на раз-два – блестяще!
Блестяще, как пуговица.
А что же ещё?
Нормальная большая офицерская золотая пуговица. Ну та, что у пап на шинелях и кителях! Со звездой и гербом. Металлическая. На круглой ножке с дырочкой.