Только это не спасло от желания завалиться прямо на пол и уснуть. Ноги уже ныли от постоянного хождения по территории бутика. Улыбка приклеилась к лицу, а внутренности скукоживались при мысли о Марке. Матюша с восторгом говорил о нем всю дорого до сада, и я теперь не могла прогнать племянника Марии Сергеевны из своей головы. Впервые после расставания с Антоном кто-то нагло забрался в мои мозги и не давал покоя. В плохом смысле, конечно.

— Дела-а-а, — тянет Лизка с тяжелым вздохом, поглядывая на место нашей работы, — у них разборки, а ты крайняя получается. Что делать будешь? — я в ответ лишь плечами пожимаю.

Что я могу сделать? Прогнать человека из квартиры, которая ему принадлежит? Пф-ф-ф, бред же. Буду с ним ругаться и накликаю на себя беду. Сегодня я выбрала одну эффективную тактику — игнор во всех его красочных проявлениях. Хотя хотела материться до жути, когда стояла в очереди в ванную комнату. Глубоко в душе теплилась надежда на то, что глыба злости свалит в закат, или хотя бы в свою квартиру.

— Он симпатичный? — вдруг спрашивает Лизка с явным намеком, на который я не реагирую. Закатываю глаза, потому что она толкает меня в бок локтем и хихикает. — Ну, Ась? По глазам вижу, что симпатичный.

— Даже если так, то что, Лиз?

— А ты не видишь знаков судьбы? — коллега играет бровями, пока я со скукой на лице потягиваю кофе. Бодрости он не придает, но вкус великолепный. Сироп и сахар радуют рецепторы. Только Воробьева раздражает нервную систему своими высказываниями. Есть у нее такое. Помешана на знаках, гороскопах и картах таро. Я в такие глупости не верю.

— Лиз, какие еще знаки?

— У тебя мужика сколько нет? — я громко выдыхаю, не находя подходящего ответа. — Во-о-от, — усмехается Лиза, — а тут он тебе на голову свалился. Может, пора уже включить свою женственность и взять от жизни хоть что-то, м-м-м?

— Предлагаешь мне изнасиловать племянника Марии Сергеевны?

Воробьева заливисто смеется и утвердительно кивает.

— Можно просто соблазнить. Нельзя женщине без мужского внимания, никак, Ася, а ты из себя монашку сделала.

— Нельзя кидаться на все, что движется, Лиз. Ценить себя нужно, — пока коллега не включила заезженную пластинку, толкаю ее в бок и киваю на блондинку с ногами от ушей, — нас уже ждут. Пойдем, — поднимаюсь первой, выбрасываю пустой стаканчик и иду в направлении Елены Разиной.

Она у нас постоянная клиента. Скупает дорогую косметику и светит золотой кредитной картой перед нашими уставшими лицами. Сегодня что-то пошло не так. Обычно Лена приходит ближе к вечеру и мурыжит нас, заставляя тратить драгоценные минуты после закрытия бутика. Раз умудрилась задержать нас на час, потому что буква на этикетке была неровная, а значит, мы негодницы подсунули ей подделку. В общем, с ее приходом приходится еще сильнее напрягать ягодичные и лицевые мышцы.

— Здравствуйте, — приветствую дочку мэра с улыбкой, но та лишь презрительно цокает. О том, кто она я узнала, конечно, от Воробьевой. Она у нас дамочка-энциклопедия. Знает в лицо всех значимых для города людей. Я как-то иначе смотрю на жизнь. Последние четыре года она крутится около одного маленького человека — сынишки. Все остальное идет фоном. Я открываю дверь и не успеваю войти в помещение, потому что Разина меня теснит. Красиво виляет бедрами, кидает шубку в руки Лизе и обводит каждую полку взглядом.

Не знаю, зачем она пришла. Совсем недавно скупила половину товаров. Вслух этого, конечно, не произношу, улыбаюсь и спрашиваю, что ей показать. Сложно дается, но срабатывает привычка. Когда Разина выказывает недовольство, просто отключаю слух. В конце концов, от ее покупки зависит наша с Лизой премия, а она мне в этом месяце не помешает. Справляемся с ее запросами быстро. Я упаковываю средства в подарочную коробку, пока Разина разговаривает с кем-то по телефону. Видимо, со своим женихом. Истерит зверски. Мы с Лизой переглядываемся периодически и терпим присутствие блондинки еще некоторое время.