— Значит так, цаца… — начинает бесцеремонно, обдавая меня парами перегара.

— Ася.

— Плевать, — усмехается, окидывая меня презрительным взглядом, — я отсюда никуда не уйду. Раз у моей тётки затык и приступ щедрости, хрен с ним.

Я медленно выдыхаю, но не расслабляюсь, пока мужчина нагло меня рассматривает. От его внимания становится не по себе. После Антона я к себе никого не подпускаю. Кажется, что снова вываляюсь в грязи, а ее, как показало время, не отмыть ни одним химическим средством, даже если у него убойный состав.

— Советую тебе, цаца, искать хату, потому что терпеть тебя здесь я не собираюсь.

От злости, которая охватывает каждую клетку моего тела, дребезжат внутренние органы. Мужчина выпрямляется, когда я поднимаюсь. Между нами критичное состояние, и я вся дрожу, когда делаю шаг вперед. В конце концов у меня сын, и я должна стараться ради него!

— Послушайте меня, Марк, — специально выкаю ему, — я договаривалась с Марией Сергеевной и отсюда съезжать не намерена. Половина ваша? Хорошо. Тогда я на нее заходить не буду.

— Что ты сказала?! — рычит мне в лицо и сжимает кулаки. — Хоть знаешь, кто перед тобой?!

— Конечно, — нервно усмехаюсь, — хамло натуральное, далеко распространенный вид. Сталкивалась много раз с такими экземплярами.

— Цаца…

— Меня зовут Ася, Марк. И я буду здесь жить, — отсекаю каждое слово, чтобы до этого громилы дошло. Секунда. Две. Кажется, вокруг нас заискрилось пространство. Марк подается вперед и чуть не касается моего носа своим, хочет что-то сказать, но не успевает.

— Мам…

Как по щелчку пальцев поворачиваемся на звук. У меня сердце ухает в пятки. Матвей стоит в дверном проеме и потирает глаза кулачками.

— Матюша, — плюю на племянника Марии Сергеевны и иду к сыну, — все хорошо. Пойдем в комнату.

— А это кто? — спрашивает уже в коридоре, когда я тяну его за руку в комнату. Сердце стучит, как ошалелое. Завожу сына в спальню и закрываю дверь. Подумав, поворачиваю защелку. Так себе защита от рослого мужика, но все же…

— Никто, Матюш. Надо спать. Ложись, и я к тебе, — накидываю на себя халат и ложусь рядом с сынишкой.

Только в этот момент меня начинает колотить, как ненормальную. Сын быстро засыпает, а я не могу. Слушаю тишину. Выискиваю посторонние звуки. Засыпаю уже под утро. Просыпаюсь так же резко. Под боком никого нет. В панике подпрыгиваю на кровати и смотрю по сторонам. Матвея нигде нет. Паникой накрывает моментально. Страшные картинки всплывают перед глазами, когда вижу, что дверь в коридор открыта. На ватных ногах выбегаю из спальни и слышу голосок сына. Несусь на кухню и замираю, когда вижу, что он уплетает яичницу за обе щеки. Улыбается. Около плиты стоит громила. Кашеварит.

Стопор.

Пытаюсь понять, что происходит и смотрю на сына. Запахиваю халат, поправляю волосы. Не знаю, как реагировать. Ночью устраивал разборки, а сейчас моего сына кормит яичницей, которую он не любит. Параллельная реальность какая-то.

— Мам, а меня Малк накормил. Очень вкусно, — улыбается Матвей, и мне приходится растянуть губы ответно. Марк поворачивается ко мне лицом. Все такой же злой взгляд вызывает мурашки по коже.

— Ешь, боец, — говорит с усмешкой, когда поворачивается ко мне, излучает лишь неприязнь. Сердце до горла прыгает, пока он движется в моем направлении, и не затихает, как только скрывается в коридоре. То есть, уходить он не собирается?

3. 3

— Ась, ты чего такая дерганная? — Лиза протягивает мне стаканчик с кофе во время обеденного перерыва и садится рядом, поглядывая на витрину бутика, в котором мы обе трудимся.

Воробьева мне нравится. Спокойная. Поддержит, если что. Даже подменит в случае форс-мажора. Наверное, поэтому я рассказываю ей о том, что произошло ночью. Правда, сообщаю все загробным тоном, ведь эмоционально опустошена. Рома за решеткой пытается наладить связь с мозгом, а в моей съемной квартире теперь бродит злой мужик, который умеет готовить не только на одну персону. Что будет дальше, страшно представить. Сегодня мне пришлось ждать, когда ЭТОТ злобный хмырь освободит ванную комнату. В итоге я наплевала на макияж и, умывшись и почистив зубы, побежала с Матвеем в садик. В порядок себя приводила у нас прямо за стойкой администратора. Хорошо, что с утра редко кто-то спешит купить косметику или средства по уходу. Я практически спокойно накрасилась и даже смогла вдохнуть полной грудью.