Ияд Уоллес не включил свет, поэтому казался в темноте ещё мрачнее из-за залёгших под глазами теней. У него были короткие тёмные волосы, проницательный взгляд, оценивающий каждую мелочь, и прямой нос с острыми скулами. На вид ему можно было дать не больше тридцати пяти, но я знала, что Ияду Уоллесу уже далеко за сорок.

Бизнесмен, как всегда, был в идеально отглаженном костюме – я никогда не видела мистера Уоллеса в иной одежде. Тёмный пиджак, штаны, белоснежная рубашка, тёмно-синий галстук. Алекс был одет также, вот только (в отличие от сына) у мистера Уоллеса на пальцах было одно единственное кольцо – обручальное.

Мистер Уоллес сел на стул и сложил руки.

– Я слушаю тебя, дочь.

Рия не сжалась и не упала духом. Она никогда не робела перед отцом, а тем более сейчас. Даже несмотря на то, что Ияд Уоллес буравил её суровым взглядом своих карих глаз.

– Я просто хотела покататься с Лив на новой машине, – совершила оборонный бросок Рия. – Ничего более.

Я видела, как сжалась челюсть мистера Уоллеса.

Кажется, Рия воспринимала случившееся как простое недоразумение, но все мы понимали, чем это могло закончиться.

Мистер Уоллес перевёл взгляд на меня и тяжело вздохнул, массируя виски пальцами.

– Дочь, мы с тобой разберёмся позже. Выйди, пожалуйста. В твоей комнате тебя уже ждёт мать, которая чуть не поседела от этой выходки. Она с тобой всё обговорит. Но в этот раз, – Ияд Уоллес сурово посмотрел на поднимающуюся на ноги Рию, – тебе придётся понести ответственность. Ты втянула в это дело Оливию. Речь уже идёт не только о твоей жизни и о чести семьи, но и о судьбе твоей подруги.

– Я поняла, – сглотнув, сказала Рия. И, бросив на меня извиняющийся взгляд, вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Без неё мне тут же стало как-то пусто, ведь она была единственной, кто мог меня поддержать в этом разговоре. Ведь я не знала, что у неё были за проблемы и никак не смогла бы вырулить разговор в безопасное для неё русло.

– Оливия, я прошу прощения за свою дочь, – неожиданно сказал отец Алекса и Рии, несказанно удивив меня.

– Что вы! Какое… – начала было я, но меня прервали.

– Оливия, послушай, – строго сказал мистер Уоллес. – Никаких «бывает», «ничего страшного» и прочих отмашек – дело касалось твоей жизни и будет продолжать касаться из-за её выходки.

Я непонимающе уставилась на мужчину.

Алекс беззвучно подошёл и сел рядом со мной, выражая молчаливую поддержку.

Я уже ничего не понимала. И почему они не могли мне всё объяснить?!

Между нами был договор о неразглашении. Я никому не смогу ничего сказать… Так в чём же причина?

«В том, что то, во что ввязалась Рия, скорее всего пахнет очень гибло,» – подсказали мне доводы рассудка, но я отогнала прочь эти мысли.

Скорее всего, так и было. Но раз всё уже было сделано, то надо было разобраться с последствиями. А они будут, раз меня оставили здесь для разговора, прогнав Рию в другую комнату.

– Это чем-то мне грозит? – решила уточнить я.

– Мы не сможем рассказать тебе всех деталей, – бизнесмен покосился на сына. – Но тебя видели сегодня с Рией когда вы были в центре, позже – присутствовали на ужине. И теперь после того, как на ваш след вышли, твоя личность может всплыть. Это чревато последствиями в первую очередь для тебя – не подумай, что я сейчас тебя в чём-то обвиняю. Моя дочь втянула тебя в свои игры и вина лежит на ней. Однако теперь ничего как прежде уже не будет.

От его слов в моей груди всё похолодело, и я еле сдержала себя в руках, чтобы не дать слабину перед мужчинами. Расправила плечи, как Рия, и решила принять свои новые реалии жизни с боевым настроем.