В центре города, где всегда оживленное движением, один деревенский простачок заглох перед перекрестком. Может быть, в его машине закончился бензин, быть может машина была на столько стара, что отказалась двигаться дальше. Никто не помнит всех подробностей. Все запомнили другое. Блестящий серый лимузин догнал простофилю на перекрестке.

От удара древний авто отскочил на пару метров. Из него долго никто не выходил. Из лимузина напротив, немедленно вышел пассажир и направился к своему обидчику. Человек выглядел очень респектабельно: Абсолютно белый костюм, белоснежный плащ и шляпа. Он стремительно отворил дверь у деревенской развалюхи, потянул за шиворот водителя.

– Мне, мне очень жаль, сэр. Я, я не хотел.

– Ты идиот! Понимаешь, что ты наделал. Ты понимаешь сколько стоит эта машина?

– Я, я ехал медленно, мистер Морелло. Не знаю ка…

– Ты что хочешь сказать?! Что я, врезался в твою машину?

– Х-х… Нет. Сэр, я, я просто, я хотел. Нет, сэр…

Морелло выбросил хук, потом еще один и еще. После второго удара у невезучего водителя пошла кровь, после третьего глаза закатились. Но и на этом мистер Морелло не успокоился, он схватил обидчика за шею. И принялся долбить лицом о капот разбитой машины.

– Ни один ублюдок не смеет стоять на моём пути.

Изумленные прохожие стояли с раскрытыми ртами. Шокированные происходящим, зеваки продолжали глазеть. А Морелло, выпустив пар, преспокойно вытер платком брызнувшие капельки крови. Беззаботно погрузил свою особу в лимузин, удалился восвояси.

– Сальери все уважали за деловые качества. Каждый знал, что его не нужно бояться, если делаешь то, что должен. Люди знали, что если им что-то нужно, то можно прийти к Сальери. Так Сальери заводил друзей. Часто помогал людям с разными проблемами и ожидал того же самого в ответ. Если кто-то переходил дорогу, он нарушал основное правило, и все знали, что за этим последует. Морелло же был просто подлый мерзавец, он строил свою власть на жестокости. Даже его друзья боялись. Большинство людей старались просто его избегать.

Однажды вечером после скучного дня я сидел один в баре и просто пил.

Бар был почти пуст, посетители постепенно расходились. И тишина, витавшая в этих стенах, давила на уши.

У меня теперь водились приличные денежки, и я начал их просаживать налево и направо. К тому же ещё пристрастился к выпивке. Пропуская стакан за стаканом в клубах табачного дыма, я сидел за стойкой и размышлял о жизни.

С уходом последнего клиента Луиджи подошёл ко мне и спросил, не окажу ли я ему услугу.

– Эй, Томми, – окликнул он меня, – ты ведь знаешь мою дочь?

Старый бармен указал на девушку в фартуке, протиравшую, сухой тряпкой разносы.

– Она милая девушка.

Бутылка показала дно после опрокинутой стопки.

– Ты должен гордиться ей.

Девушка была в самом деле хороша: Прекрасная стройная фигурка, аккуратно уложенные бурые волосы, в больших карих глазах можно утонуть. Румяные губки и тонкие черты лица, выражали её хрупкую, ранимую душу. Просто ангел.

– Спасибо, Томми. Она иногда помогает мне здесь за стойкой.

По-стариковски голос у Луиджи слегка попискивал. Несмотря на свой возраст и появившуюся сутулость, изо дня в день на нём была надета черная бабочка поверх белой сорочки, служившая ему рабочей униформой и визитной карточкой всю его долгую карьеру.

– Я не хочу, чтобы она возвращалась домой одна. Вчера у неё были проблемы с какими-то мерзавцами.

Бармен понизил голос, опасаясь, что дочь услышит, о чём ведётся беседа.

– Гадостей наговорили и тому подобное. Я беспокоюсь за девочку. Может быть ты проводишь её домой. Это не далеко. Ты ведь джентльмен, тебя все соседи уважают. Шпана не полезет, если ты будешь рядом.