В стремлении Герцога монополизировать колымский рынок развлечений слились страсть к большим деньгам и мечта достигнуть вершин жульнического Олимпа.

Двигаясь к вожделенной цели, наш честолюбец не стал изобретать велосипед, а использовал дряхлую советскую бюрократическую машину.

Посулами и подкупом – машину надо смазывать – Юлий добился избрания в профком промышленного объединения «Магдрагмет», где без отрыва от производства, – работы начальником планового отдела прииска «Самородный», – решал вопросы соцкультбыта.

И, наконец, заручившись поддержкой руководства «Магдрагмета», Аркагалинской ГРЭС и строящейся Билибинской АЭС, наш ловкач заполучил их бланки, заверенные гербовой печатью.

На этих бланках исполнил текст приглашения выступить с концертами перед трудовыми коллективами золотодобытчиков, оленеводов и рыбаков Колымского края и разослал его в Госконцерт, Госкино, Госцирк и творческие союзы Москвы и Ленинграда. Обязал заинтересованных лиц выслать в адрес профкома планы и списки актеров, которые будут принимать участие в концертах, сведения о предполагаемых гонорарах, расценках и т. п. Предложил направить в Магадан уполномоченных для подписания с ним – Герцогом Юлием Львовичем – соответствующих договоров.

И что вы себе думаете? Они таки приехали! Но не сразу.

Революционные преобразования, впервые начатые в советском шоу-бизнесе молодым аферистом с царственной фамилией «Герцог», не могли остаться без внимания распорядителей Госконцерта, Госкино и Госцирка. Еще бы! Он ведь рискнул посягнуть на их незыблемые права, приработок и даже власть над артистами.

«Да кто он такой, этот выскочка из окраинного захолустья, пусть и золотоносного? Что он себе вообразил? Мы – не мальчики! Как действовали по собственному графику, так и будем действовать без надсмотрщиков. И ответа он от нас, этот выскочка, не дождется!»

Не знала еще околотворческая элита, с кем имела дело.

Молчание грантов от искусства Герцог воспринял как вызов, но сохранял спокойствие.

Выждав приличествующую хозяину положения паузу, он ввел в бой второй эшелон – подключил к реализации своей задумки депутата Верховного Совета СССР от Колымского избирательного округа, пару депутатов калибра поменьше, из местных – и, смотришь, уже из Министерства культуры Союза ССР в Госконцерт, Госкино и Госцирк стали названивать разные уважаемые люди. Спохватились администраторы и руководители творческих коллективов, шабашкины дети: ох, как не хочется терять связь с землей обетованной – магаданскими приисками! Давай названивать на прииск.

Ответ Юлия был краток: «Приезжайте, такие дела по телефону не решаются».

Вскоре на золотоносную твердь Колымы стали высаживаться первые десанты администраторов-распорядителей советской культуры и уполномоченных творческих коллективов.

Герцог охотно общался с ними. Его лениво-барственная манера цедить слова, немигающий с прищуром взгляд, а главное – присутствие громил-охранников, производили неизгладимый эффект: столичные хлыщи ожидали встретить директора какого-нибудь заплеванного клуба, а встретили… Герцога!

Сначала он, было, вел с администраторами многочасовые переговоры, проходившие в атмосфере торга и обоюдного шантажа. Потом Юлию это надоело.

Шельмец стал предельно вежлив и лаконичен в своей непреклонности: «Либо вы соглашаетесь на мои условия, либо никаких гастролей!»

Выйдя как-то после таких переговоров в туалет, мэтр закулисных сделок Самуил Р. произнес фразу-афоризм:

«Ай да кудесник! Если этот молодой человек начнет продавать морозильники эскимосам, он и в этом преуспеет, факт. Я – обоссанный биндюжник по сравнению с ним!»