Герцог вперил взгляд в собеседника, вынуждая его на ответный ход. Бруно, не понимая, куда клонит подельник, заёрзал в кресле.

– А я, что? Я – за… То есть я хотел сказать, что я против швейцарских банков, но за наши с тобой карманы…

– То-то, – менторским тоном произнёс Герцог. – Когда следующий комсомольский рейс?

– Через неделю, – с готовностью ответил Швондер. И тут же спросил: – А причём здесь овчарка?

– Для декораций!

Пять «икарусов» с разухабистой комсомольской братвой, наскребённой по сусекам всесоюзного ленинского, подкатили к ограде одесского порта для прохождения таможенного и пограничного контроля.

Немедленно в первый автобус вошли двое, не считая служебной овчарки. Один – в форме таможенника, второй – в неизвестно какой, но с собакой на поводке.

– Внимание, комсомольцы, страждущие увидеть дальние страны! – голосом диктора программы «Время» и с улыбкой голливудского актера Герцог начал свой автобусный спектакль.

– Я – старший наряда таможенников… Полагаю, что все присутствующие согласны с тезисом: «Не нужен нам берег турецкий и Африка нам не нужна».

Строители коммунизма настороженно притихли в салоне: «Провокация! А ведь ещё и до Босфора не добрались… Видно, недаром инструкторы ЦК КПСС предупреждали…»

Выждав паузу, Юлий вопрошал:

– Так или нет?!

– А что нужно? Спрашивал звонкий голос комсомольского вожака.

– Думаю, что не все из вас сегодня доберутся до кают теплохода… – ответствовал Герцог. Некоторые останутся в Одессе… И не просто в Одессе, а в камерах предварительного заключения… Практика показывает, что не все выполняют инструкцию ЦК и пытаются вывезти из СССР значитально больше положенных тридцати рублей… Вот мой друг. Он тренирован на обнаружение советских денег в лифчиках, трусах и других интимных местах… Ну-ка, Дик, голос! Собака послушно залаяла.

– Предлагаю, – перекрывая ропот неодобрения, продолжал Юлий, – предлагаю всем, кто ещё не понял всей ответственности поездки и заключенной в ней идеи пропаганды советского образа жизни, отправить по почте своим родным и близким излишки денег, чтобы они не попали в руки империалистических разведок…

Герцог вновь поднял руку.

– Вам сейчас будут розданы конверты с марками… Вложите в них избыток денег, напишите адрес – и милости прошу к ближайшему почтовому ящику… Ещё раз предупреждаю: не все сегодня отплывут за рубеж, – некоторые будут этапированы по месту жительства за попытку контрабандного перемещения через границу достояния страны – советских рублей! Чистота комсомольских рядов – залог здоровья нашей Партии… Это – последнее предупреждение перед таможенным досмотром…

После этой проникновенной речи Бруно обходил всех комсомольцев-пассажиров «икаруса» и вручал маркированные конверты.

Через десять минут – в это время голос Юлия уже звучал во втором автобусе – пассажиры первого гурьбой бросались к указанному почтовому ящику, второпях заталкивая туда надписанные конверты с деньгами…

…Через полчаса ящик был полностью конвертирован, а ещё через час Герцог с торжествующим видом рвал конверты, доставая оттуда стольники и полтинники бойцов юного резерва Партии.

– Юлик, – восхищение Бруно было неподдельным, – а где ты взял почтовый ящик?

– Купил у дяди Фимы из «Вторчермета»… Какие-то пионеры не дотянули до плана сбора металлолома и начали снимать в Одессе почтовые ящики… У дяди Фимы их ещё штук двадцать в запасе… А тебе зачем? Ты что? Этим сыт не будешь? – Герцог указал на груду денег, лежащих у их ног…

Объёмы комсомольских пожертвований ежегодно доходили до ста тысяч рублей (в ценах 60-х годов)!..