Музыка перестала играть, и из динамиков послышался строгий голос ведущего новостей. Как всегда, мировая политика и экономика, различные достижения и смешные происшествия сообщали слушателям каждые три часа. Тишман редко придавал значение выпускам новостей, но в этот раз одна из них приковала его внимание. Протянув руку к дисплею радио, шахматист сделал громче.

– Сегодня ночью в районе Маунтин-Бич был задержан серийный маньяк-педофил Джереми Спаркс, на счету которого не менее восьми убийств. Как стало известно, его жертвами становились дети от пяти до двенадцати лет, в отношении которых совершались действия сексуального характера и по окончании чего с ними жестоко расправлялись. По мнению следствия, все преступления носили ритуальный характер. На данный момент устанавливаются ближайшие контакты маньяка, на случай если он действовал не один.

– Этот мир сошел с ума, – покачал головой Тишман.

Шлагбаум поднялся, пропуская белый «Форд-Эксплорер» на подземную парковку под многоэтажным жилым комплексом. Алан закрыл машину и неспешно пошел к лифту. Он жил на двенадцатом этаже дома в небольшой трехкомнатной квартире с панорамными окнами. Это место было для него маленьким островком тишины в огромном городе, где он мог расслабиться и подумать. Именно здесь он разработал свои победные стратегии последних пяти чемпионатов. Шахматист прошел к холодильнику, где стояла открытая бутылка вина, и налил себе бокал. Сделав несколько шагов, Алан оказался у комнаты, где в центре находился шахматный стол, на котором располагалась доска с фигурами. Они были расставлены так, как в последнем матче чемпионата. На доске красовался мат белыми. Он сыграл победную партию до её начала, предугадав все ходы соперника.

Тишман прислонился к стене, ощущая приятную прохладу хрусталя в руке.

– Как по нотам, – с улыбкой гроссмейстер поднял бокал и осушил его.

Он вспомнил свою первую гроссмейстерскую партию, когда совсем мальчишкой сел за стол с одним из лучших шахматистов мира. Страх перед игроком такого уровня мешал думать, желание сдаться захватывало все больше и больше, но в какой-то момент Тишман смог вывести из игры ферзя соперника, что придало сил и уверенности. Результатом стала победа и звание гроссмейстера. Желание отца сделать из сына юриста превратилось в пыль, как только соперник признал поражение. Он принял то, что его желаниям не суждено сбыться, и полностью поддержал маленького Алана на шахматном пути. Джон Тишман начал оплачивать поездки сына на различные соревнования и всегда был рядом, готовый подставить плечо в любой ситуации, а таких ситуаций было множество. Несколько лет Алан не мог выиграть ни одного более-менее значимого турнира и уже хотел бросить шахматы, когда отец настоял на поездке на чемпионат США. Тогда Тишману-младшему было всего восемнадцать лет и он совсем не надеялся даже войти в пятерку лучших. Алан изучал игры всех соперников и строил стратегии, сидя в гараже, где никто не мог помешать, пытаясь предугадать каждый ход, и ему это удалось. Он обыграл почти всех претендентов и занял первое место. В дальнейшем Тишман постоянно изучал своих противников, зная о них больше их самих, только так можно было гарантировать себе победу.

Воспоминания рассеял телефонный звонок. Звонила Кэтрин Биглз, его ассистентка. Шахматист не спеша поставил бокал и взял трубку.

– Привет, Алан, как прошел матч? Ты снова на коне? – в трубке послышался веселый женский голос.

– Я всегда на коне, но ты же уже в курсе, не так ли? – гроссмейстер знал, что Кэтрин не могла не следить за таким значимым для него событием.