Подчиненная растерянно топталась на месте, часто вытирая пот с лица. Она уже сильно жалела, что в ту ночь смилостивилась и уступила врачам.

Боялась, что своенравная Зинаида Васильевна просто выгонит ее с работы. И тогда чем ей, одинокой мамаше, будет кормить двух своих девочек? В этом небольшом городке так тяжело было с работой. Многие уехали в столицу в поисках лучшей доли.

– Значит так, Прохорова! – заведующая встала из-за стола. – Определяем его в младшую группу. К глухонемым. А там видно будет. Может и заговорит потом. Посматривай за ним, чтобы никого не обижал. Или чтобы его не лупили старшие. Поняла?

– Да, Зинаида Васильевна! – в голосе работницы появились нотки радости.

– Всё! Я к начальству поехала.

Директриса вышла из-за стола, обдав Сашу запахом каких-то резких, отвратительных духов. Позже, учуяв этот запах у представительниц прекрасного пола, мальчик отходил подальше от них.

Прохорова взяла мальчика за руку и повела по коридору. Дети из разных комнат с интересом смотрели на новенького. Каждый раз для них это было событием в череде будничных, однообразных дней. Саша еще не знал, что самыми главными событиями были приезды новых потенциальных родителей, которые смотрели на детей и выбирали, кого бы усыновить или удочерить. И самые горькие слезы проливались после их ухода. У Прохоровой каждый раз при этом сжималось сердце, ей хотелось не просто плакать, а рыдать, выть по-волчьи. Настолько горьки были эти детские слезы…

Лена быстро шла по улице со злым выражением на красивом лице. Прохожие останавливались, недоуменно оглядывались на девушку. Два человека спросили, что с ней случилось, но она отворачивалась, ускоряла шаг. Несколько раз она прикладывала правую руку за куртку, и со стороны могло показаться, что у девушки болит сердце. Но это было не так. Лена сжимала рукой свои очки в очень красивой современной оправе, которые лежали во внутреннем кармане. При этом она тихо разговаривала как будто сама с собой, задавала вопросы и отвечала на них.

– Почему он меня не слушается? Мы же договорились! Наверное, все-таки не понимает опасности. Он меня просто использует. И еще неизвестно, выполнит ли свое главное обещание? Я не вижу его денег, только какие-то крохи перепадают. Хватит! К черту!

Лена в очередной раз полезла во внутренний карман куртки, вытащила очки и швырнула их на зеленую траву, возле куста. Она сделала шагов десять, как сзади послышался возглас.

– Девушка! Вы очки потеряли! Вот, возьмите…

К ней быстрым шагом приближался молодой человек, явно студент, лет восемнадцати. Он держал под мышкой портфель, застенчиво улыбался, протягивая Лене ее очки. Студент сам был очкарик, «ботаник», как окрестили бы его современные девицы. Рыжие космы торчали в разные стороны, на нем были модные джинсы с дырками на коленях, потертая кожаная куртка.

– Какие красивые. Модель «Гугл»? Я читал про них… Жалко бы было потерять такую дорогую вещь… – студент был в настроении из-за того, что сумел помочь такой симпатичной девушке. – Возьмите и не теряйте больше.

Лена остановилась, внимательно посмотрела на парня. Во взгляде девушки было что-то такое, что студент смутился и покраснел. Лена взяла из его рук очки, сунула их во внутренний карман.

– Честный, да?

– Не понял… – парень растерялся еще больше.

– А почему себе не взял их? Они намного дороже, чем у тебя на носу.

– Какая-то вы странная, девушка. У меня оправа тоже не из дешевых. Мне чужого не надо. Пожалуй, я пойду. Всего хорошего!

Парень стремительно прошел мимо Лены, от него пахло пивом и дорогим парфюмом. На ходу студент вытащил из кармана айфон последней модели и, ткнув пальцем в клавиатуру, приложил его к уху. Лена стояла, провожала его взглядом. Взглянула на часы, о чем-то раздумывая. Потом повернулась и медленно пошла в обратном направлении. Она вспоминала…