– Где это тебя так угораздило-то? А? – спросил он строго. – Подрался с кем и сюда попал? Что молчишь? Стыдно? Такой маленький, а уже в милицию угодил? Поколение «пепси», мать вашу! Давай, сейчас обеззаражу!

Мальчик сделал попытку уклониться от руки санитара с тампоном, смоченном в йоде. Второй санитар, молодой, крепко схватил его за голову, сжимая ладонями уши, держал.

– Ну вот, делов-то! Готово! Стоило ли нас вызывать? В полиции нет йода? – спросил старший.

– Не в этом дело… – капитан встал, подошел вплотную к санитару. – Капитан Козлов. А тебя как?

– Синицын моя фамилия. А что?

– Вот что, Синицын. Тут дело посложнее, чем ты думаешь. Пацан почему-то не разговаривает. Как будто больной. Или глухонемой. А может этот… как его… видел недавно по телику… Вот! Вспомнил! Аутист! Понятно?

– Может быть. И что?

Капитан замялся, словно о чем-то размышляя. Старший санитар зашел к мальчику за спину и со всей силы громко хлопнул в ладоши, одновременно заорав: «Бей!!»

Ребенок вздрогнул и оглянулся на санитара.

– Вот. Уже выяснили, что он не глухой. Прекрасно слышит… – удовлетворенно произнес Синицын. – Сейчас мы его разговорим!

Он наклонился к мальчику и стал с ним разговаривать. Ребенок молчал. С каждой секундой санитар распалялся все больше и больше. Наконец, он схватил мальчика за ухо и с силой вывернул его. На лице ребенка появилась гримаса боли, но он не издал ни звука.

– Черт… – санитар растерянно выпрямился. – Похоже, тяжелый случай. Читал про это как-то. Расстройство называется мутизмом.

– Вот вот, – капитан приободрился. – Поступил к нам как беспризорник. И мы не можем выяснить, кто он и откуда. Поэтому отвезите его в детский дом для детей с отклонениями. Там пока побудет. А мы тем временем выясним, кто его родители. Есть зацепки.

– Нет, это не в нашей компетенции… – заартачился Синицын. – Как мы его повезем? Где документы? У нас его не примут. Лучше вы определите пацана в вашу детскую комнату полиции.

– Ты не понял меня, Синицын! – капитан нахмурил брови. – Детская комната? Есть такая! Вон там, по коридору, третья слева. Она просто так называется. Там журнал лежит, куда мы заносим адреса разных малолетних хулиганов. И всё. Как мы его туда запишем? А находиться долго здесь детям не положено. Понял?

– Нет. Мы не обязаны вести его в детский дом! – Синицын явно не хотел связываться с этим делом.

Капитан подошел к нему вплотную, ноздрями втянул воздух. Поморщился.

– Синицын! Ты же не хочешь, чтобы у тебя на работе начальство узнало, что ты нетрезвым ездишь на вызовы? А?

– Не хочу… – пробормотал обескураженный врач.

– Ну, так бери пацана и дуй в детдом. Надеюсь, знаешь куда. А там сообщи, что за ним скоро приедут родители. Милиция их найдет и вызовет. Понял, Синицын?

– Понял…

– Ну, и лады!

– Бумагу какую черканите, капитан! Хоть не с пустыми руками мы пацана пристраивать поедем.

– Сделаю!

Капитан сел за стол, взял лист бумаги, написал несколько строк, шлепнул квадратным штампом и отдал его санитару. Синицын с удовлетворением прочел текст, хмыкнул, кивнул своему помощнику.

– Забирай его! Повезем в детдом. Дорога не близкая, километров 50 пилить.

Когда за врачами и мальчиком закрылась дверь, из коридора вышел лейтенант Востриков.

– Нашел, товарищ капитан! Пробил машину, выскочил адресок. Из Москвы они, живут на Берсеневской набережной. Фамилия родителей – Савельевы. А где пацан?

– Санитары повезли в детский дом. Завтра с утречка сдадим смену, меня подбросишь домой, а потом сгоняешь на своем «Жигуленке» в Москву. По адресу. Магарыч не забудь с этих идиотов родителей взять. Адресок записал?