Несмотря на своё поведение, мужчина меня не пугал. Наоборот, рядом с ним мне было спокойно. Хотелось поддаться животному желанию и прижаться к стальной груди мужчины. Тихий голос в голове подсказывал, что она на ощупь крепче гранита. Я видела как она вздымалась и опускалась.

При воспоминании я вздрагиваю, всё тело передергивает от волнения. Во рту становится сухо.

- Моё тоже. – говорит он, и я ему верю, потому что он не похож на лжеца. Вид у него по крайней мере убедительный. – Расскажите, как Вы решили открыть галерею. Вы красиво рисуете? Или любите искусство?

Задумываюсь над его вопросом, прикусывая нижнюю губу, и без того искусанную до крови. Для меня работа в галерее всегда была как что-то само собой разумеющееся. Без неё я себя не представляла. Даже ощущение складывалось, что жизни у меня не было за её пределами. Только галерея и искусство.

- Трудный вопрос, между прочим. – задумчиво протягиваю я, стуча каблучками. – Рисовать я не умею. Даже больше, ужасно рисую, это абсолютно не моё, а вот искусство очень люблю. Уже даже не могу вспомнить, почему решила открыть галерею. Скорее всего просто поддалась какому-то импульсу мимолетному и перевернула свою жизнь с ног на голову. А дальше всё по интуиции. Двигаюсь также повинуясь случаю, не задумываясь о последствиях. Делаю то, что люблю.

- Звучит практически как мечта. Делать то, что тебе хочется. – отвечает Майкл. Мы останавливаемся у сдержанного стенда с первыми, самими ранними фотографиями Кэррола, рассматривая их.

- А Вы, почему решили стать финансовым брокером? Мечта? – спрашиваю с интересом у него.

- Нет. – Майкл смеется, и мне нравится его приятный смех. Он очень гармоничный и даже ласкающий. – Все намного прозаичнее, мои мама и папа экономисты их крупных американских организаций, считающее главной ценностью – деньги. Я оказался жертвой их точки зрения, потому что еще в школе меня заставили изучать экономику, а потом отправили в Гарвард грызть финансовую науку. Скажем так, мне даже не оставили выбора. Но в принципе, я доволен тем, чем занимаюсь. 

- Может быть мы все жертвы точки зрения своих родителей. Они ведь вкладывают в нас себя - свою частичку. Главное, чтобы Вы чувствовали себя полным и счастливым. – мужчина одаривает меня благосклонной улыбкой, и я улыбаюсь ему в ответ. 

- Поужинаем после…

- Добрый вечер. – Майкл не успевает договорить, незнакомец за его спиной буквально вклинивается между нами, разжигая атмосферу и становясь стеной между мной и мужчиной. Его массивная фигура загораживает полностью моего спутника. – Не ожидал Вас тут увидеть.

Почему-то не верю ни одному его слову. Нахал усмехается так, что каждому будет понятно, что он лжет. Он определенно преследует меня. И этот факт, к моему стыду, меня заводит. Я открываю рот и закрываю, не зная, как себя вести и что делать, чтобы выйти из неловкой ситуации. 

Где-то внутри мне импонирует его внимание и интерес.

У меня не было свиданий тысячу лет, но стоило познакомиться с мужчиной, как меня настойчиво стал преодолевать другой. 

- Взаимно. – протягиваю я и делаю шаг назад, чтобы не находиться в опасной близости к нему. Не замечаю, что позади у меня лестница. Еще один короткий шаг и я полечу вниз головой. Мужчина властно хватает меня за руку и притягивает обратно. Интимное движение пугает не только меня, но и Майкла, с которого успело сойти удивление. 

- Любите «Алису в Стране Чудес»? – интересуется с прищуром нахал, щелкая языком. Я, не моргая слежу за его шрамом на лице, жутко хочется очертить его рукой. Что же это такое. Приходится даже переплести пальцы в замок, чтобы удержать себя в руках.