Воин оказался силен – меня легко перебросило через борт, саданув по нему плечом, мелькнули крашеные доски – и я неуклюже плюхнулась в ледяную воду, сразу провалившись в глубину.

От удара вышибло дух из легких, перед глазами замелькал цветной вихрь, я инстинктивно попыталась вдохнуть, но лишь наглоталась воды и почувствовала, что вот-вот потеряю сознание. Сил на борьбу не осталось, и я стала медленно проваливаться в мутное ничто. Перед глазами проплыло тяжелое днище лодьи, будто огромная черная клякса среди мерцающего вокруг водного мира.

Две резкие тени прочертили толщу воды, меня подхватили под локти и выдернули на поверхность. Я закашлялась, с трудом протолкнула воздух в горящие огнем легкие и зашлась в кашле снова.

– Успокойся, Чудо-юдо. Ты жива, не плачь, – проговорил на ухо голос Финиста, и только тут до меня достучалось, что я изо всех сил цепляюсь за его плечи, всхлипываю и прижимаюсь холодным мокрым носом к золотым звеньям кольчуги. Леший поддерживал меня с другой стороны, но у князя отобрать не пробовал.

– Задушишь, девица. Я держу тебя, не бойся, – вновь терпеливо произнес Финист, потому что от холода я перестала чувствовать пальцы и попыталась вцепиться в него еще крепче. – Нам споро помогут, погляди.

Лодья разворачивалась, грациозно и стремительно, только хлопья пены летели во все стороны, будто волшебные крылья. Меня начинала бить нервная дрожь. Яромир хотел меня убить, несмотря на повеление князя. И ведь почти преуспел. И плечо от удара разболелось так некстати…

Финист почуял неладное, немного отстранился, окинул меня придирчивым взглядом и вдруг окаменел лицом. Я тоже повернула голову – в воде у моего плеча расплывалось багряное пятно.

– Дружинный!

Леший перехватил встревоженный взгляд великого князя и без каких-либо лишних слов отогнул в сторону мою набрякшую меховую безрукавку да прилипшую к телу рубаху, ругнулся на хазарском.

Порез от стрелы изначально был неглубоким, недаром я про него практически позабыла. Но удар при падении через борт добавил к узкой кровавой полоске лоскут содранной кожи да приличную ссадину. Края пореза не выдержали соседства, разошлись и теперь прилично кровили. Я поморщилась от резкой боли.

– Несносная девчонка, – не сдержался Леший. – Ранена, а молчишь!

– Гляжу, у ободритов не в чести князей почитать, – насмешливо отметил Финист.

– Не надо меня почитать, – буркнула я ему в плечо. – Леший мне названый брат. Пусть зовет как хочет.

– Как же я жил-то без вас, ободриты? – снисходительно улыбнулся великий князь. – То не жизнь была, а уныние беспросветное. Отныне не соскучусь. Не грусти, княжна, на ладью вернемся, мигом тебя подлатаем.

– Под-д-латаем?! – я представила длинную иглу и шершавую толстую нить, и меня замутило.

– Давненько я крестиком не вышивал, – невинно заметил Леший.

– Что ты, дружинный?! – старательно округлил глаза Финист. – Не овцу зашиваешь. Княжне стежок затейливый требуется!

– И то верно. Не помыслил я, княже. Спасибо тебе за совет.

Мужчины переглянулись и рассмеялись, будто не среди ледяных волн на плаву держались, а в тереме вместе пировали. Спелись – запоздало догадалась я. У меня от холода уже зуб на зуб не попадал, пальцы соскальзывали с плеч Финиста, я дрожала все сильнее, и воины решили втянуть меня в разговор, отвлечь от гибельных мыслей. Понятно, как они смогли подружиться когда-то.

– Я вам не мешаю? – простучала зубами я. В ночном море в бурю вода оказалась куда как теплее. Она тоже была ледяной, но ноги от нее судорогой не сводило. А сейчас то ли мы в течение холодное попали, то ли ночью волшебство Черноморова меча воду нагрело, то ли все же не прошло мне даром ночное купание, но мне казалось, будто сердце в груди едва бьется тяжелыми, глухими ударами. Жаловаться я не стану, Финисту с Лешим и так несладко – они-то в воду за мной сиганули как были – в кольчугах да при оружии. А Финист еще и меня на плаву держит, я ему не помощница.