Обратный путь показался мне короче, несмотря на усталость и пережитые волнения – Джек Смит болтал, шутил и был столь же неподвластен жаре и переживаниям. Мы распрощались на том же месте, что и в прошлый раз.

Оставшееся время выходного дня я провела, приводя в порядок себя и свой гардероб – вымылась, набрав на кухне горячей воды, постирала белье и блузку, пострадавшую в лесном приключении, почистила туфли и, закончив дела, прилегла и уснула. Проснулась, когда из крошечного окна под потолком в комнату текли голубые сумерки. Из коридора доносились звуки какой-то женской перебранки. Гленны не было, судя по разбросанным на кровати нарядам, она отправилась на очередное свидание. Я разделась и забралась под одеяло, долго лежала, глядя в потолок и размышляя над сегодняшними событиями. Версия розыгрыша не выдерживала критики, но и уйти с капканом на ноге парень вряд ли мог. Во всяком случае, если ему это удалось, остались бы какие-то следы. Если бы я могла внимательно рассмотреть все вокруг, без присутствия усмехающегося Джека Смита. Но когда теперь я смогу выйти из дома? Неизвестно. И кто он такой, этот Джек Смит? Откуда он появляется и куда исчезает? Мне не следует думать о нем – это ни к чему, кроме очередной горести, не приведет. Мысли плавно перетекли к воспоминаниям – отец, холодный Петроград, качающийся на волнах пароход, залитая солнцем лужайка на даче в Мордвиновке – воспоминаниям, которых я пыталась избегать, чтобы не ныло и не сбивалось с ритма сердце. В последние недели это удавалось, потому что засыпала мертвым сном. Нет, мне не нужны свободные дни, я хочу спать без снов и жить без воспоминаний, просто выжить, а там будет видно.

Я заснула, а проснулась оттого, что комната осветилась голубой вспышкой, словно кто-то за окном зажёг и тотчас погасил огромный фонарь. Ну да, взлетел с фонарем на высоту полсотни футов. Темнота и снова вспышка. Душно. Постель Гленны пуста. Я поднялась на ноги на кровати и заглянула в оконце под потолком. Отчетливо прорисованная молния рассекла полумрак, на миг осветив комнату. Грома не было слышно. Вдалеке буйствовала гроза. Где сейчас Гленна? Надеюсь, под крышей. Очень хотелось пить, но в комнате ни грамма воды. Нужно было вечером наполнить кружку. Легла, вздрагивая от резкой смены света и тьмы, ожидая, когда закончится светопреставление.

Скрипнула дверь, осторожно вошла… Гленна… нет, то была не она – очередная вспышка осветила девушку, работающую на кухне. Словно привидение, в белой ночной рубашке, с распущенными волосами. Я поднялась на кровати.

– Сью? Что случилось?

– Это ты, Смит? А где Гленна? – спросила она.

– Ещё не приходила…

– Смит… можно я побуду здесь, так страшно, я ужасно боюсь грозу, а эта какая-то особенная… в тишине. Я одна в комнате, Мэри уехала на похороны кого-то из семьи.

Сью присела на кровать Гленны. Голос её дрожал, да и сама она дрожала так, что чувствовалось на расстоянии.

– Это просто далекая гроза, звук грома сюда не доходит. Нам ничто не грозит.

– Все равно страшно, – сказала она, ложась и забираясь под одеяло почти с головой.

– Знаешь, Смит, – заговорила она через некоторое время, когда я думала, что она уснула, – я ужасно боюсь грозу и чёрного человека, что ездит верхом по лесу.

Без разговоров о чудовище, проживающем в местном лесу, не проходила ни одна трапеза на кухне, пока пару дней назад мисс Баутер не пресекла их в корне, заявив, что срежет жалованье той из болтушек, которая ещё хоть раз упомянет загадочного монстра. Но чёрный человек – это что-то новенькое.

– Какой такой чёрный человек? Ещё одно чудовище? – сонно спросила я, не особо желая продолжать разговор.