– За то, что ты делаешь… положено… – Я вздрогнула оттого, что рот его задел краешек моих губ. – Полагается…

– Сто ударом плетьми, да. А за настоящий поцелуй – казнь.

Его всегда строго сжатые губы были приоткрыты, и я ощутила их приятную влажность. Касание было очень осторожным, ощутимым, только если целиком отдаться чувствам. Я почти сразу закрыла глаза, высоко запрокинув голову: большая разница в росте стала особенно ощутима. А Гром уже ласкал меня короткими, ласковыми прикосновениями – от одного края губ к другому, пока я не раскрыла рот, полагая, что именно этого он добивается.

Нет, Тихий целовался совсем не как Кайт. Он был нетороплив, бережен и невероятно ласков. Не знаю, поэтому ли тело моё реагировало на поцелуй совершенно иначе – оно вытянулось и расслабилось одновременно. Чувство было пронзительное, гулкое, отдающее в глубину живота мучительным теплом. Неужели таким и должно было быть настоящее наслаждение?

Между тем пальцы Грома зарылись в мои волосы, перебирали их с жадностью, пока его губы уже настойчивее мяли мои, вынуждая открываться всё глубже и полнее. Я чувствовала дрожь в его сильном теле, и ничего не могла поделать со своей. Не должна. Нельзя. Неправильно. Эти слова терялись в мельтешении цветных всполохов под моими сомкнутыми веками.

Поцелуй сделался жарким в одно мгновение. Тихий приподнял меня над полом, обжёг горячим дыханием. Я ощутила его язык, хотела было отшатнуться, настигнутая близкой памятью, но он перехватил моё движение губами.

– Не бойся. Не закрывайся. Я не причиню вреда. Пожалуйста…

Я поверила ему и снова разомкнула губы, не совсем понимая, как отвечать.

– Просто дай коснуться тебя, – тяжело дыша, попросил он. Шёпот был как далёкая гроза – тихий, но заполненный силой.

Новое глубокое прикосновение, его язык коснулся моего, и ноги подкосились. Хорошо, что Гром по-прежнему крепко держал меня одной рукой за талию. Одной?.. неужели я была такой лёгкой? Додумать эту мысль не получилось: поцелуй стал таким глубоким, что я ощущала его всем телом. Тихий целовал меня не для утешения и не науки ради. Он делал это так, словно мы были мужем и женой, нет, новобрачными, и могли заняться любовью прямо здесь… Например, на старой софе… и что самое кошмарное – я хотела этого. Я сошла с ума от его ласк, его решительного напора. Он был весь мой – такой сильный, но и слабый от хмельного желания. Целовал меня, словно пил особую магию, и я тоже ей упивалась. Надо было остановиться, остановить Тихого, но, слава богам, он прервался сам.

– Всё, принцесса. – Голос звучал хрипло. – Довольно. Я и так нагрешил с тобой на смерть через пытки.

– Да. И мы больше не должны никогда так делать, – тяжело дыша, произнесла я. – Мне нужно идти...

Но он не отпустил, а я даже не попыталась отодвинуться.

– Что мне делать, Гром? Я не понимаю, как быть дальше! Этот брак нужен королевству, но он уничтожит меня изнутри.

– Разве не к этому тебя всю жизнь готовили? – глухо сказал он. – У тебя есть долг. Вашему королевству нужна поддержка. А брак издревле считался у вардарцев основным способом укрепить внешнеполитические и магические связи.

– Да, ты прав. Моё сердце всё равно бы принесли в жертву. – Я упёрлась в его грудь руками, и он, наконец, отпустил. – Если не я – они заберут мою сестру. И то, что произошло сейчас между нами, будет казаться мне сном.

– Ты очень любишь свою сестру?

– Я много лет её не видела… но да, прежде мы были близки. Я хочу, чтобы она сберегла свою изначальную судьбу. Ради близких приходится идти на жертвы. В конце концов, Кайт имеет право… на всё. По закону я буду принадлежать мужчине, а не он мне. Идти против заветов предков? Меня проклянут родители.