Наклонившись вперед, я уставилась ему прямо в глаза.

– У тебя что, возрастные проблемы со слухом уже? Я тебе сказала – пошел на хрен отсюда!

Хоть бы один мускул на морде, кирпича просящей, дрогнул. Руку мне протянул и поднялся.

– Пойдем в душ свожу.

– А над горшком не подержишь?

– Слушай… – Он опять присел и осторожно коснулся моего колена. – Ну раз уж такая херня вышла… ну давай попробуем обсудить это по-людски.

Все ничего, но это его прикосновение… бережное, что ли, вдруг ужалило меня, будто было укусом какой-то ядовитой гадины, и, мгновенно полыхнув от ярости, я его что есть силы пнула пяткой в колено и зашипела от пронзительной боли.

– Отвали от меня! Вон пошел!

– Роксана…

Я взвилась с места, шаря вокруг глазами. Схватила пустую пивную бутылку и развернувшись, замахнулась на него.

– Пошел! Вон!

– Не дури, ненормальная! – повысил он на меня голос и не собираясь, похоже, отступать. – Успокоилась, сказал! Никуда я не пойду до завтра!

– Я ментов сейчас вызову, и еще как пойдешь.

– Вызывай, время зря потратишь – они все там мои друзья-знакомые.

– А, то есть хочешь сказать, что заяву об изнасиловании твои кореша у меня тоже не примут?

– А я тебя насиловал? Реально? Ты от этого кончила?

– Я тебя не приглашала и переспать со мной не предлагала. Так что по факту – изнасилование.

– По факту – секс по сомнительному согласию.

– Х*й тебе, а не согласие!

– Завязывай ругаться и хамить мне!

– А ты свали из моего дома, и не будет ни того, ни другого.

– Нет. – Его внезапный выпад я даже заметить не успела, но спустя мгновение была скручена и прижата к его медвежьей груди.

Бутылка упала на пол, разбиваясь, меня же больной на голову сосед поволок в душ. Открутил воду, сунул сначала под холодную, пока я орала, крыла его по-всякому и отплевывалась. Добавил теплой, содрал с меня футболку, встал под душ со мной и продолжил держать там, пока я не выдохлась. Невозмутимо наблюдал, как иссякает мой истерический припадок. Когда я уже только и могла, что рвано дышать, охрипнув и вымотавшись, закрутил краны и, сдернув с держателя полотенце, потрепал по волосам, лишь слегка промакивая их по сути, прошелся по всему телу, обсушивая, и повел на этот раз в спальню.

– К стене ложись, – кивнул на бабкину совсем не широкую полуторку и стал стягивать промокшую одежду с себя.

– Я с тобой спать не буду, гризли тупой, – попыталась я вяло взбрыкнуть.

– А я с тобой буду, Роксана. – Он надавил мне на плечи, заставляя сесть на матрас, передвинул, как плюшевую игрушку, к стене и вытянулся рядом, заваливая меня и придавливая тяжеленными ручищей и бедром к месту. – И меня зовут Ярослав.

– Типа мне не по хрен, – огрызнулась, постаравшись спихнуть его с себя.

– Завязывай ругаться. Я серьезно. – Сдвинуть его не удалось и на сантиметр.

Из чего делают этих гадских гризли? Из кожаных мешков, набитых камнями?

– Или что?

– Ты и сама знаешь. – Он толкнулся в мое бедро твердеющим членом.

– О, ну надо же, ты меня прямо напугал! За сердечко не боишься? Я слышала, дядечкам за сорок беречься в этом смысле надо.

– Мне тридцать два.

– Вообще не интересно. Убери с меня свои… конечности. – Черт, у меня уже и обидных слов на него не находится. – Все причем.

Сосед приподнялся на локте и уставился мне в лицо. Но мало этого, он стал так же, как днем, обводить большим пальцем контур губ, задевая штангу.

– Почему это? Зачем ты постоянно нарываешься?

– Не твое медвежачье дело! – фыркнула и, не справившись с новым приливом злости, цапнула его за палец.

Вместо того чтобы отдернуть руку, Ярослав стремительно навалился на меня, проталкивая свой палец дальше между моих зубов, и погладил сталь в языке, сжав второй рукой мои волосы в кулаке.