Шестеренки в моей голове закрутились, и я стал вспоминать, что именно говорил отец. «Влад, ты сын мне, помни!» – последние слова Богояра, те, что он сказал перед расставанием, врезались в сознание. А еще Богоярпередавал в письме, что несмотря ни на что, он будет на моей стороне… несмотря ни на что… Сейчас отец намекает, что может и хочет предать своих хозяев и переметнуться на мою сторону? Или это плод моей фантазии? Хотя, однажды предавший, уже изучил кривизну дороги к новому предательству.
– Отдай тело Изяслава Давидовича! – потребовал Игорь Ольгович.
Я порадовался тому факту, что в моем окружении, да и во всем войске нет предателя, который смог бы слить информацию о положении дел в нашем стане. Если бы таковой был, то мятежники узнали, что их родич живой.
– Он жив… сдался на мою милость, – решил все же я открыть правду.
– Вот как? – без грамма радости, даже скорее наоборот, отреагировал на новость Игорь Ольгович.
– Часть русичей из его дружины… – я запнулся. – Это вам знать не нужно.
Глупо получилось, но в последний момент я подумал, что не стоит знать мятежнику, что более ста русичей были отправлены пленными к Изяславу Мстиславовичу. Может организоваться погоня, а отряд, снаряженный одвуконь, всяко за день может нагнать пленных, которых охраняют всего-то четыре десятка воинов.
– Знаком, что ты готов далее говорить будет то, что ты отпустишь князя Изяслава Давидовича. Но помни, что я милостивый до первой выпущенной стрелы с твоего холма. Сейчас твои люди смогут уйти куда захотят, но только на север, чтобы не к преступнику Изяславу. С Братством я намерен вести добрые отношения, но после присяге мне и мою роду всех братьев. Ты можешь стать во главе Братства, так как мой друг Владимир Галичский не намерен оставлять в живых своего врага Ивана Берладника. Думай! – сказал новгород-северский князь и было дело начал разворачивать своего коня, чтобы уезжать.
– Три дня подумать. Мне нужно поговорить с людьми, – сделал я попытку потянуть время.
– Ха! Ха! – рассмеялся князь. – Ты рассчитываешь на то, что потянешь время и придет Изяслав? Не глупо. Но и я не глупец, чтобы оставлять перед сечей с преступниками у себя под боком твой полк. Так что, я смету тебя, и убивать стану долго, чтобы ты понимал… День. Завтра пополудни я отправлю людей на приступ.
Ничего не отвечая, я развернул коня и отправился к себе, на место или моей гибели, или славы, может и такое быть, что на место славной гибели. К Ящеру такие мысли! Меня ждут лепешки с рыбой и черная икра. Ну и поспать. Думаю, что ночь уже будет огненно-жаркой, а день, так и вовсе адским пеклом. Для наших противников.
Глава 3
Стоян слушал Ефрема с невозмутимым взглядом, даже с показным безразличием. Этот воин был слегка высокомерен, порой и более, чем немного, но, что уже прогресс, не в общении со мной. Тот десятник, что некогда вытянул меня из зиндана в Шарукани знал себе цену, с которой было сложно спорить. Сложно, но можно.
Десятник Стоян прибыл с Алексеем и первоначально так и вовсе скепсиса у воина было немало. Он не принимал Братство, как структуру, достойную и равную, к примеру, княжеской дружине, будь даже князь какой захудалый, как, к примеру Лукомльский.
Но все меняется и пренебрежение нашей организацией уступило место интересу. Стоян со своими воинами приступил к тренировкам, на которых проявился высокий уровень подготовки его бойцов. Несколько специфический, а по нынешним временам, так и чуть ли не уникальный. Навыки бойцов заключались в том, что можно было бы назвать в будущем «спецназ», или группой захвата.