Безуспешной попытке.

– Ого…

Голос Сергея изменился. Из него разом ушла обволакивающая мягкость, он звучал… изумлённо. Вася вздрогнула, взглянула на дядю: что его так удивило? На альбом она всё ещё не смотрела, и так зная, что увидит.

Десяток портретов людей без лиц.

Тогда, встречая этих существ, она ещё надеялась справиться с наваждением. Поборов страх и желание сбежать, Вася доставала старую камеру, подходила к безликим и дрожащим от ужаса голосом просила разрешения сфотографировать. Тщательно подбирала свет, выстраивала композицию, делала кадр и долго, не поднимая глаз, благодарила за возможность попрактиковаться.

Проявив ту плёнку, Вася рыдала несколько часов, сжавшись на полу ванной и не находя в себе сил даже вытереть слёзы.

Даже на фотографиях чудовища оставались чудовищами. Они позировали, послушно подставляя свету безглазые лица, и растягивали гладкую кожу в попытках улыбнуться отсутствующими губами.

Сергей словно окаменел, только глаза блестели, выдавая обуревающие его эмоции. «Но какие?..»

Дядя медленно протянул руку, забирая у мамы альбом, и пролистнул на несколько фотографий назад.

– Этот отличается от других, – сказал он всё тем же странным голосом.

Вася скосила глаза и удивлённо моргнула, поняв, какая фотография его так поразила.

– Да-да, это Васин лучший друг, Дима. Самая первая фотография у Васи, а потом он в Тулу переехал, – затараторила мама. – Теперь они снова начали общаться, он очень хороший мальчик!

«Только на этой фотографии видно лицо», – подумала Вася. Она сняла Диму в его старой квартире. Друг неумело держал в руках папину гитару, сидя на фоне плакатов любимых рок-групп, и широко улыбался Васе, веря, что у неё получится её первый кадр.

Дядя продолжил пролистывать альбом, внимательно разглядывая каждый снимок. То и дело он поднимал на Васю задумчивый взгляд, а потом сказал:

– Я не буду спрашивать, почему ты выбрала именно этих людей для своих фотографий. – Сергей посмотрел на маму, его голос вновь стал мягким. – Могу сказать только, что у Васи… особый взгляд. – Его глаза вновь странно блеснули. – Думаю, она может стать хорошим фотографом.

– Я это знала! – просияла мама.

Ещё полчаса они вели простые беседы, не заговаривая больше о фотографиях. Мама и Сергей вспоминали детство в этом доме, обсуждали, какие овощи стоит посадить в огороде вместо надоевшей всем картошки.

Вскоре Сергей засобирался домой. Поднимаясь из-за стола, он сказал Васе:

– Продиктуй мне свой номер, дорогая. Я тебе позвоню, как узнаю всё, что нужно для поступления.

Мама радостно взяла Васю за плечо, легонько сжала:

– Видишь, Васенька? Всё налаживается! Новая жизнь ждёт нас!

Вася только кивнула. На неё навалилась усталость, накопившаяся за этот долгий день. Странное чувство, пришедшее, когда Сергей просматривал её фотографии, отступило – ну не мог, не мог он видеть то же, что и она! Так не бывает, это совпадение. Ему просто понравились фотки.

Мама крепко обнялась с братом, уткнувшись носом ему в грудь. Затем накинувший пальто Сергей повернулся к Васе и обнял её тоже, крепко и очень тепло. Он пах сладким одеколоном, перебивавшим другой, тоже сладкий, но не такой приятный запах. Прежде чем Вася смогла понять, что это, Сергей отстранился и улыбнулся ей:

– Я скоро тебе позвоню. До встречи!

Когда он ушел, а мама вышла проводить его и выкурить сигарету, Вася осталась собирать посуду со стола, пытаясь понять, что её так смущало. Какая-то мысль скреблась в дальнем уголке памяти, не давала покоя…

Складывая вытертые тарелки в стопку: одна, вторая, третья, – Вася вдруг поняла: мальчик! Тот мальчик так и не вышел из дома.