«Кто же к нам пришёл?»

Заранее натянув на лицо вежливую улыбку, Вася отворила дверь из прихожей и шагнула в тепло. По ушам ударил громкий мамин смех, а незнакомый мужской голос произнёс:

– Ну здравствуй, Василина, дорогая! – он звучал, как будто кто-то гладил большого, дружелюбного кота, а тот довольно щурился и выпускал когти. Приятный голос.

И мужчина, сидящий напротив мамы, сразу понравился Васе.

Во-первых, у него было лицо, что уже радовало.

Во-вторых – это лицо было интеллигентным и симпатичным. Васе понравилось всё: от легкой седоватой небритости до квадратных очков, за которыми блестели серые, как у неё самой, глаза. Их окружала сеточка морщинок – знак, что широкой улыбке этого мужчины можно было доверять.

– Васенька, – мама, глаза которой сияли счастьем, взмахнула руками от избытка чувств, – знакомься, это твой дядя, Сергей! Ты его, наверное, уже не помнишь.

Мама так и не переоделась с работы, оставшись в строгом черном платье, смешно облегающем её округлую, приземистую фигурку. Сверху она накинула вязаную шаль, и белые шерстинки с неё уже прилипали тут и там к ткани платья.

– Дядя? – растерялась Вася, вешая пуховик на крючок, на автомате пожала протянутую ей руку. Ладонь Сергея была сухой и тёплой, словно он подержал её на батарее. – Рада встрече!

«Наверное…», – добавила она про себя, с сомнением глядя в глаза дяди, но не убирая с лица дружелюбную улыбку. В последний раз Вася видела Сергея примерно года в три или четыре, и крайне смутно помнила эту встречу. В тот приезд дядя не поладил с маминым мужчиной, Игорем, и больше в их семье не появлялся.

Сейчас Вася подумала, что Сергей, видимо, был достаточно умён, чтобы увидеть гнилую сущность Игоря и попытаться объяснить это сестре. Но мама Васи ему не поверила. Как не верила и дочери, пока не стало слишком поздно.

– Я тоже рад тебя снова видеть, Васенька. Ты так выросла!

Вася с удивлением заметила, что больше похожа на дядю, чем на маму. Прежде Васе казалось, что высокий рост и серые глаза достались ей от отца, но теперь, глядя на Сергея, замечала в нём свои же, знакомые до боли черты. Синяя клетчатая рубашка, в вырезе которой на кожаном шнурке висел крест с металлической петлёй наверху, тоже ему безумно шла.

Это было так странно.

– Давай скорее сюда, нам столько всего надо обсудить!

Мама встала, на секунду прижала Васю к себе и поспешила на кухню, где в бронзовой турке уверенно готовился к побегу кофе.

Вася сполоснула руки и пошла в свою комнату, чтобы оставить там рюкзак. Мимо маминой спальни, мимо бывшей бабушкиной, где сейчас находился склад коробок с вещами, которые они с мамой никак не могли разобрать.

Проходя мимо, Вася принюхалась: показалось, или откуда-то доносился слабый запах гнили? Не может быть, что они, переезжая из съемной квартиры, в суете запаковали в одну из коробок что-то съедобное! Надо будет посмотреть внимательное. Сейчас не до этого…

Вася не знала, как следует относиться к дяде. Если подумать, то он ей совсем не знаком. Чужой, хоть и родственник. Да и где он был, когда Вася вместе с мамой еле сводила концы с концами? Или когда умирала бабушка…

На пороге комнаты Вася замерла, глядя в сторону кровати. На ней, подтащив поближе раскрытую коробку с Васиными книгами, сидел мальчишка лет семи. Светловолосый, в белой футболке и черных спортивных штанишках. Босые ноги он подобрал под себя, грязными подошвами пачкая светлое покрывало.

Мальчишка увлеченно, прикусив кончик языка, листал книгу «Войны начинают неудачники».

– Привет, – сказала Вася. – Тебе не рановато такое читать?

«Это сын Сергея? Мой кузен, получается?»