– И на кухне женщины, но чаще замужние либо вдовы, – добавила Идриль. – Что теперь будет с нами?

Растерянная девушка подняла на нас свои зеленные глаза. Нежная и мягкая и вся такая домашняя, что ее невольно хотелось спрятать под крылышком. Если она на нас так действует то, каково мужчинам? На этой мысли, поймала насмешливый взгляд Иримэ и улыбнулась в ответ, поняв, что думает девушка примерно о том же.

Ощущение азарта и предвкушения, радостный пыл погони настигли меня так неожиданно, что я пошатнулась. А когда сладковатый запах еще теплой крови трепыхающейся добычи забил нос, а в памяти всплыл вкус сырого мяса, приступ тошноты накрыл меня с головой. Вздрогнула, ухватившись за стену. И закрыла глаза, пытаясь справиться с нахлынувшим рвотным позывом и рожденным внутри меня отвращением.

– Что? Что с тобой? – встревоженно кинулась ко мне Идриль.

– Джури решила поужинать, а я…, –  улыбнулась натянуто и немного виновато, пугать кого-то настолько сопереживающего мне не хотелось.

– Давайте, где-нибудь присядем и пообщаемся? Когда еще нам  позволят это сделать? – неуверенно предложила Идриль.

– Пусть только попробуют запретить, – проворчала Нариаль, вызывая у меня невольную усмешку.

– Расскажите, что тут было, пока меня не было? – предложила я, оседая на пол у стенки.

Идриль поспешно опустилась рядом. Нариаль некоторое время оглядывалась, а потом присела на корточки, и весь ее вид выражал готовность быстро вскочить и отразить нападение. Иримэ окинув нас взглядом, осталась на ногах.

Повисла тишина, никто не спешил начинать разговор.

– У меня весной родители умерли, и дядька прибрал к рукам все наследство, – спокойно начала свой рассказ болтушка Идриль, – сосватанный жених сразу же отказался от договоренности, а когда начался Согд, договорился со старостой и отдал на откуп меня.

– Что же это за жених такой от такой красавицы отказываться? – грубовато полюбопытствовала Нариаль.

– Да, обычный жених, – пожала плечами рыжая, – за старостиной дочкой приданное было больше. А ты, Нариаль, как здесь оказалась?

– А я дочь кузнеца и батька передал мне все свои знания, так как наследника не было. А три весны назад папка помер. Но я ничего, жила не тужила, местные не трогали, кузня моя доход хороший приносила, все княжье войско у меня доспехи и мечи ковало, пока князь не решил узнать, что там за кузнец такой. И на князя блажь нашла – меленький и плюгавенький, потребовал меня приголубить его, ну я и приголубила древком по … ну … тому самому месту.

Мы расхохотались, представив эту картину и то, как Нариаль может приголубить:

– Хорошо хоть не молотом, – оттирая слезы, покачала головой я.

– А то бы наследников лишила, – поддержала меня Иримэ, вызывая новый приступ заливистого смеха.

– А потом? – отсмеявшись, подала голос Идириль.

– Кинул меня в темницу, голодом морил, спину располосовал, все надеялся,  передумаю, – сухо и отрешенно сообщила Нариаль. И столько отстраненности было в ее словах, что расспрашивать больше никто не решился, замолчали сочувственно.

Пауза затянулась, и когда я уже почти решилась поделиться своими немногочисленными приключениями, начала Иримэ:

– А я просто никому не нужная. Родилась седьмой девочкой в семье. В десять отец продал в услужение в богатый дом. Они как раз для дочери служку искали. Так и жила. Сынок хозяев всех девиц перепортил, а на меня не позарился, чересчур я страшная, и когда начался Согд, меня и нескольких других девиц хотели отдать на откуп рейттарам. Я вызвалась сама, – добавила и замолчала.

– А я из другого мира, – огорошила всех я, разрывая вновь сгущающуюся тишину, – Только я абсолютно не помню, как сюда попала, и что со мной приключилось в моем мире. Очнулась недалеко от небольшой деревеньки. Вышла к людям. Меня накормили, приодели и доставили на ваш Согд. Так, что я ничего не знаю о мире, драконах и рейттарах.