– Стефан пришел? – спросил Патерсон.

– Ты же детектив, – неторопливо проговорила Мэгги, – вот сам и догадайся.

– Я всегда говорил, что верблюжий цвет делает его похожим на продавца подержанных автомобилей. – Патерсон положил на перила свою теплую куртку.

Ребус долго боролся с собственным пальто, пока Мэгги не помогла ему. Он обратил внимание на подъемник, прикрепленный к стене у основания лестницы.

– Я не знал, уместно ли принести бутылку, – извинился он.

– Важно, что вы, ребята, пришли, все остальное – ерунда, – успокоила она Ребуса, снова прикоснувшись к его руке. – Теперь прошу за мной.

Они миновали небольшую столовую и вошли в гостиную. Дод Блантайр, одетый, сидел в обычном с виду кресле, рядом с ним на сервировочном столике стоял стакан с жидкостью оранжевого цвета. С дивана поднялся Стефан Гилмур, переместив стакан с виски из правой руки в левую.

– Здорово, Жиртрест, – сказал он. Они с Патерсоном обменялись рукопожатием, потом наступила очередь Ребуса. – Давненько не виделись, Джон.

– Стефан. – Ребус разглядывал своего старого босса. Тому было немного за семьдесят, но выглядел он лет на десять моложе. В черной футболке, пошитом на заказ пиджаке, плисовых брюках цвета ржавчины и коричневых туфлях-лоферах. Оставшиеся редкие волосы были аккуратно разложены по голове, чтобы максимально прикрыть лысину. Проницательные голубые глаза и здоровый румянец на щеках.

– Ты останешься в городе? – спросил Патерсон.

– Нет, – снисходительно улыбнулся Гилмур, – меня отвезет мой водитель.

– Водитель? У меня на сегодня тоже водила образовался. – Патерсон махнул рукой в сторону Ребуса.

Потом он направился в угол комнаты, где сидел Дод Блантайр, приветственно стиснул его плечи.

– Ты уж прости, что не встаю. – Одна сторона лица Блантайра обвисла, отчего речь его была не вполне разборчивой.

– Ты молодцом, Дод, – сказал ему Патерсон.

Блантайр кивнул и обратил взгляд на Ребуса.

– Вот он, бродяга, – сказал он. – Я уж думал, пьянство тебя сгубило или ты уехал в какую-нибудь Испанию.

– Много работы, – извинился Ребус, виновато пожав плечами.

– Ну, раз уж мы тебя залучили, не дадим тебе умереть от жажды. Мэгги!

Она открыла шкафчик с бутылками. Ей, по-видимому, наперед было известно, что Патерсон будет пить «Хайленд-Парк».[10]

– Тебе то же, Джон?

– Мне, пожалуй, стаканчик вот этого. – Ребус кивком показал на стакан Блантайра.

– С тремя порциями водки или без?

– Без.

– Дод сам знает, что ему лучше не пить.

Она принялась наливать сок из литровой картонки.

– Доктора хотят изгнать из жизни все радости, – пожаловался Блантайр.

И опять Ребусу пришлось напрячься, чтобы разобрать, что говорит его старый коллега.

– Рассаживайтесь, – приказала Мэгги, раздавая стаканы. Для троих мужчин на диване едва хватило места. Мэгги устроилась на свободном кресле. – Ну, за нас, – сказала она, поднимая стакан и обращаясь ко всем присутствующим. Но, поняв свою ошибку, тут же подошла к мужу, вложила ему в руку стакан и поддержала, пока он пил через соломинку. Когда у него по подбородку потянулась оранжевая ниточка, она отерла ее тыльной стороной пальца, сверкнув кольцом.

– Хорошо, что вы все пришли, – сказала она, снова садясь. – Верно я говорю, Дод?

– Да, – подтвердил он. – Святые Тайного завета…

– Давненько я не слышал этих слов, – разулыбался Стефан Гилмур.

– Это потому, что ты теперь вращаешься в других кругах, – напомнил ему Патерсон. – Футболисты, кинозвезды…

– Не так часто, как ты думаешь.

– Но твой отель в Дубае по-прежнему действует?

– Ну, это как подушка безопасности и на случай финансовых песчаных бурь, – сказал Гилмур.