– Тряпка. Ничтожество, – чеканил якшарас, пока Рене, ещё стоя на коленях, стоически сносил его удары. – Как может такой слабак быть моим сыном? Я видел, что с тобой сделал Корн. Ты должен был на земле размазать д’Орио, ведь дэвы слабее сэв! Ты же позволил ему ударить себя. Он мог победить, если бы не вспомнил, кто ты есть. Я разочарован.

Прервавшись, Балвор отошёл в сторону, сойдя с прозрачной ткани, специально постеленной на полу гостиной, чтобы не испачкать драгоценный ковёр, который лично выбирала Алисия. Мужчина не хотел расстраивать жену, поэтому бил больно, но аккуратно, чтобы и мебель не запачкать кровью сына. Он вытащил из стены небольшую коробочку, из которой достал продолговатый металлический предмет. Поднеся к своей шее, с силой надавил, чтобы выступила игла и пронзила его кожу, вводя препарат в кровь. Облегчённо выдохнув, Балвор вернулся к сыну. И теперь ударил ногой прямо по животу, отчего Рене охнул и упал на локти, а потом резко сжался и поднялся вновь, с вызовом глядя на отца.

– Думаешь, мне неизвестны твои мысли? – усмехнулся расслабившийся Балвор. – Не забывай, кто ты, Ренес. Ты мой единственный сын. Твоя задача – стать лучшим из лучших. Твоя обязанность – подавить армейских птенцов и возглавить их. Ты должен стать первым. Должен оправдать то, кем являешься.

– А кем я являюсь, отец? – ярость выдавила из Рене слова, горячей картечью бросив их в Балвора.

Тот не стерпел и ударил сына по лицу. Взметнулись чёрные волосы, голова парня дёрнулась, но он не сдвинулся с места. Только склонил голову набок и сплюнул вязкую слюну вперемешку с кровью. Взяв сына за волосы и запрокинув голову, мужчина с жутким шрамом на лице приблизился к нему и задумчиво взглянул прямо в глаза, изучая, как золото окрашивается в красный цвет.

Фамильная черта наследников Люциана. Кровавая метка – след от яда, что всегда циркулирует в их крови. Подняв руку со шприцом, он, продолжая удерживать сына, поднёс иглу прямо к его глазу, а потом ввёл лекарство в слезник, внимательно следя за тем, чтобы Рене не дёрнулся от этой экзекуции. Красный цвет медленно сошёл с жёлтой радужки, и капелька крови потекла по щеке парня, вызвав в мужчине неприятное чувство. Он с силой оттолкнул сына, и тот упал на спину.

Размотав рукава на белой рубашке и поправляя чёрный пояс с серебристой эмблемой своего великого рода, мужчина застегнул воротник, скрывая шею, встав лицом к широкому зеркалу над декоративным камином. Впереди ожидался большой бал, на который прибудут алы, бэлы и сэвы.

Рене был потрясён, узнав, что наименование «сэвы» пришло из мира якшарас и означало принадлежность к роду, который всегда будет стоять в шаге от величия алов и бэлов. Именно сэвы примкнули к Аллейн и Люциану, пытаясь изменить политический строй, чтобы возвыситься. Предатели бежали на Землю, а оставшиеся были вынуждены пожинать плоды бежавших. Только в последнем столетии, когда сама раса якшарас оказалась на грани вымирания, им удалось вернуть былые позиции. И Балвор стал ярчайшим представителем своего рода, возвысившись до должности главнокомандующего армии Лаберии.

Пиррова победа, ведь если якшарас не найдут способа вновь открыть порталы в мир людей или же не изобретут действенное противоядие от скверны изварэ, то к концу цикла, который по земным меркам составляет четыре месяца, их мир будет разрушен.

Рене находился в одной из последних обителей якшарас, в старом городе небоскрёбов Бианондриг, где безопасными были только верхние этажи и стоящие на высоченных столбах дворцы знати. Это место защищало силовое поле, за которым начинались Седые сады, полные морликаев и падших якшарас – изварэ. Защита трещала и искрила, грозясь в одно мгновение лопнуть, тем самым впуская в старый город споры скверны и заражая якшарас морликайским безумием.