Я чуть вздохнула.

– Видите ли, капитан… мне немного неловко говорить об этом, но в шестнадцатом году я была несовершеннолетней. Мне не хотелось, чтобы родители узнали о моей… вылазке. Я не совершала ничего незаконного и даже выигрыш не забрала. Уверена, мы можем забыть этот маленький инцидент.

– Вы не были похожи на несовершеннолетнюю.

Еще бы. Я старалась!

– Вы же понимаете, как неприлично говорить даме, что она выглядит старше своих лет! – Я кокетливо улыбнулась.

Нохаец не дрогнул. А вот Хейзл определенно наслаждалась нашим диалогом. Я доверительно чуть наклонилась к ней.

– Это ужасно, когда говоришь правду – и тебе не верят!

– Возможно, вам стоило бы чаще практиковать это упражнение? – ровно предположил капитан Магрид. – Чтобы дать людям возможность привыкнуть. Как вам удалось сбежать?

Я передернула плечами.

– Пофлиртовала немного с охранником, и он провел меня через служебный ход.

В любом случае сейчас это уже непроверяемо. Вряд ли тот охранник вообще все еще работает на том же месте спустя столько лет.

Предъявить мне сейчас нечего! Нечего! Мы оба это знаем. Но, кажется, нравится это только мне.

Занимательный диалог прервало появление стюарда. По сути, ужин уже подходил к концу, но большинство пассажиров все еще оставались за своими столиками – кто-то доедал десерт, кто-то заказал выпивку, а кто-то просто наслаждался беседой.

– Желаете что-нибудь выпить, лин?

Я заколебалась. Алкоголь я так и не полюбила – никакой. Не понимаю, что люди находят в этом мерзком состоянии, когда мысли путаются, а тело не слушается. Да и глупо это – пить в компании тех, кому нельзя доверять. А мне доверять некому.

Но для полноты образа, пожалуй, сделать заказ стоило.

– Будьте любезны – бокал шампанского.

Капитан скользнул по мне ничего не выражающим взглядом и снова повернулся к Хейзл – с таким видом, будто меня здесь вовсе нет.

– Мы говорили о вашем… гремлине. Знаете, помимо докладной записки от кока, ко мне уже успело поступить несколько весьма любопытных жалоб. Скажем, некая лин Долорес Рамено, путешествующая первым классом, утверждает, что в ее каюте неисправна система кондиционирования воздуха. Вдобавок, по ее словам, постоянно неизвестно откуда появляются странные неприятные запахи. При этом, когда по заявке к ней приходят техники, с температурой и воздухообменом в каюте все в порядке. Также лин Ромено сообщила, что регулярно слышит голоса…

– Слышать голоса – плохой знак, – вставила я, и капитан Суарес усмехнулась. Что до капитана Мадрида, он вовсе не обратил внимания на мою реплику.

– …Голоса и иные звуки, доносящиеся из-за стен. При том, что проверки показывают идеальную звукоизоляцию каюты.

Я тихонько фыркнула.  «Иные звуки» – какой он у нас тактичный! Специально для Долорес я разыскала запись воплей камбурских макак во время спаривания. Эти крохотные очаровательные обезьянки орут так, что, с одной стороны, невозможно усомниться, чем именно они занимаются, а с другой – остро хочется, чтобы они срочно вымерли всем видом и перестали это делать навсегда!

– Кроме того, в системе пищедоставки в каюту также происходят сбои – лин Ромено постоянно получает не то, что заказывает. Могу ли я предположить, что подобные инциденты также находятся в ведении вашего… гремлина?

Ха! Да эта Долорес, между прочим, еще легко отделалась!

– Не та ли это лин Ромено, на которую жаловались стюарды? – невинно уточнила Хейзл.

– Вы же не хотите сказать, что все это – месть персонала?

– Ни в коем случае! Для большинства членов экипажа работа на  «Принцессе» – слишком счастливый билет, и потерять ее – смерти подобно. Вы же знаете, какой у нас конкурс даже на самые незначительные должности? Здесь все работают на совесть – или надолго не задерживаются. Но, видите ли…  «Принцесса» – посудина с характером. Смотрите, как бы она и на вас не рассердилась! Давно замечено: тем, кто всем недоволен, скандалит, мешает работе экипажа и хамит персоналу, приходится здесь несладко…