Что они тогда тут делают, если ненавидят своего Графа? Мне не понятно. Может они заложники и не могут уйти под страхом смерти? Нет, тогда бы взгляд отражал их страх за свои жизни. Что-то тут не так. Именно за счет чувств и эмоций этих людей Грех Гнева подпитывает свою душу Греха Гнева? Они тоже заложники и не могут уйти?

Зайдя в резиденцию Вайлда, мое зрение начинало меркнуть. Пока я путалась в своих мыслях, перед нами уже стоял парень с русыми волосами, зачесанными с одной стороны в короткий хвост, а с другой свисала небрежная выпушенная укороченная прядь. Молодой человек был примерного возраста, как и олух, стоящий рядом со мной, правда, лицо незнакомца украшал косой шрам через весь левый глаз. Глаза цвета хаки хорошо сочетались с зеленым камзолом. Хотя я старалась смотреть куда угодно, только не на присутствующих парней, от которых мне хотелось где-нибудь спрятаться. Я что-то сказала мужчине в камзоле, и после в глазах все начало плыть, а через пару секунд сознание наполнилось чернотой.

Хотя эта чернота комнаты почти не отличалась от той, где я была, пока пребывала в бессознательном состоянии. Перед глазами мелькали сцены из недавней увлекательной поездки. Как только я пыталась задремать, мне снилось бледно-мертвое лицо Оливера, который просил о помощи. Если бы он не походил на моего брата, было бы все проще. С криками я просыпалась среди ночи, а может и дня, режим временного распорядка значительно сбился, так как больше суток пролежала пластом. Во снах меня преследовали безумные красные глаза,  звуки сломанных костей и вырванного сердца, которое еще отбивало ритм в руках Эйдена. Но внезапная реакция Греха Гнева, в чем я убедилась на все сто, говорила о многом. Он как будто не хотел всего этого, но противиться своей сути не мог. Я не представляла, как жить с этим проклятьем или даром, или тем и другим одновременно.

Мужчина в зеленом камзоле приходил несколько раз, спрашивал меня о моем самочувствии, на что всякий раз получал мое многословное молчание и уходил ни с чем, поджав хвост. Когда я все-таки решила попытаться встать, тяжелое тело, отвыкшее за короткий период двигаться, начинало ныть. С усилиями я все-таки доползла до черно-матовой шторы, плотно приглушающей проникновение солнечного света.

Был день?Но вот, какой по счету?

Я с шумом отодвинула занавеску и увидела закат солнца, оказывается, время было ближе к вечеру. Потом, уже более уверенной походкой я подошла к зеркалу и увидела свое отражение вблизи. Зрелище было еще то. Усталое бледное лицо, глаза потеряли былой блеск, под ними были заметны темные круги, а волосы были как сено в конюшне.

Бр-р.

От такого сравнения я ненароком вспомнила разрубленную пополам серую лошадь. Помотав головой, я бросила взгляд на тумбочку, что располагалась у зеркала. На ней лежала моя сумка с картами и… черная шляпа, что была дополнением к моему наряду из черного бархата в тот день. Я мельком смягчила выражение лица, но потом повернулась к шкафу и начала рассматривать содержимое, чтобы выйти из этой мрачной клетки в нормальной одежде.

Спустившись на первый этаж, я свернула по привычке направо. Планировка этого здания была похожа на резиденцию Юджина, что облегчило мне задачу найти обеденный холл. Войдя в арку отделяющую коридор от столовой, я, честно говоря, немного застопорилась. За столом сидели двое парней, один из них был одет в желтый костюм и черную рубашку с коричневым хаосом вместо прически, а другой в мужском халате в цвете синего велюра с длинными черными волосами.  Последний приятно хохотал. Мои глаза расширились, когда я поняла, что второй парень не имел ничего на себе, кроме синей накидки, хоть та и была в пол. Я попыталась развернуться и уйти, но врезалась во что-то твердое, и послышался звон битого хрусталя. Двое сразу метнули взор в мою сторону и резко прервали беседу. Я врезалась в парня со шрамом на лице, который в одной руке нес уже пустой поднос, а другой придерживал меня за локоть.