– Знаешь, я тебя недооценил, – говорит Клим на удивление спокойно, – помнишь местную байку о девушке, спрыгнувшей из окна.

Мое тело моментально покрывается мурашками, и я в шоке перевожу на него свой взгляд.

– Что у тебя на уме?

– Не бойся, Дана, я не какой-нибудь маньяк, убивать тебя даже не было в моих мыслях, – хриплый смех вырывается из его горла, и я нервно закусываю губу.

– я не верю во всю эту чушь и эту легенду тоже.

Клим вздыхает и заводит двигатель. Наблюдаю за тем, как он отбрасывает челку назад, и выруливает на дорогу, резко отворачиваю лицо. Не желаю на него смотреть, так как его магнетизм заволакивает полностью. Становится очень сложно игнорировать тянущие ощущения внизу живота.

– Легенда гласит, что тридцать лет назад одна прекрасная девушка Луиза, из богатой семьи полюбила простого рабочего, – хрипит он, посылая снова мурашки по моему телу.

– Не продолжай, я знаю эту сказку.

– Но родители этой девушки были против этих отношений и заперли девушку в Монастыре. Ее отец был очень влиятельным человеком и не смог примирится с выбором дочери, – продолжает говорить он, а я затыкаю уши. – Тогда она сбегает из монастыря и встречается со своим любимым в том самом доме, на девятом этаже. Они совершают грех, в одной из комнат, и после ночи любви девушка выбрасывается с девятого этажа лишая себя жизни. Легенда гласит, что если парень с девушкой займутся любовью в этой комнате, то они примут этот грех на себя.

Машина плавно тормозит около старого дома и я, выдохнув, поворачиваю голову и смотрю прямиком в его глаза. Клим выглядит непринужденно, его темные глаза, казалось, светятся в темноте, такое ощущение, что мы остались одни в этом мире, только он и я. Тишина давит на уши. Он наклоняется и проводит рукой по моей щеке. Его губы совсем близко.

– Ты веришь во весь этот бред? – Говорю ему прямиком в губы.

– Я нет, а ты веришь, я читаю этот страх в твоих глазах.

– Клим, пожалуйста, я не знаю, что у тебя на уме, но давай все решим миром.

– Нет, ты слишком далеко зашла. Выходи из машины. Я вырываюсь из странного транса и воздействия его глаз.

– Ты же не потащишь меня в этот дом?

Он снова ухмыляется.

– Сумасшедший тебя нужно лечить, – мой голос неестественно сиплый.

– Выходи сама, Дана, иначе я применю силу. Ты же не хочешь этого? – Угрожающе произносит он.

– Ты маньяк.

С силой дергаю дверь и охаю от очередной боли в запястье. Кажется, я вывихнула руку пытаясь сбежать от него.

Пульс громыхает в ушах, когда я выхожу наружу.

Мне не убежать…

Самое страшное, что эта игра начинает мне нравится, и я страшусь своей реакции на него. Знаю, что где-то километр разделяет нас от всеобщего веселья и как бы я ни пыталась мне не докричаться ни до кого.

– Вот видишь, рядом был небольшой кессон. Я каждый день после учебы приходил разбирать его, вот этими руками, – он поднимает руки вверх, и я смотрю на его ладони покрытые мозолями, чувствуя, как меня начинает трясти, – трудился лишь бы накопить на эту машину. Но одна богатая выскочка даже не подозревала об этом. Ей с детства все приходило на блюдечке с золотой каемочкой.

– Клим, я не знала, прости…

– Иди вперед, Дана.

Я оборачиваюсь и смотрю на темное здание. Ужас сковывает меня изнутри.

Делаю несмелые шаги, ощущая его дыхание сзади, и захожу внутрь. Пульс снова забился, невыносимый жар пробежался по моему нутру. Я чувствую его кожей. Поднимаюсь по лестнице и не понимаю, почему не борюсь. Не вырываюсь и не бегу назад, а как ненормальная преодолеваю ступень за ступенью.

– Что, если тут все обвалиться.

– Ничего такого не будет, дом еще крепок как никогда.