— Нет, — отрезает он. — Мне было похрен, Мира. Довольна? Я не интересовался никем, кроме дочери.

— То есть... — не могу сдержать себя. Смеюсь как ненормальная. — А если ты снова женишься... Тебе опять будет похрен, с кем твоя жена там, — веду подбородком в сторону спальни. — Да?

— Она мне не жена, — цедит сквозь зубы.

— Ты же сам сказал...

— Я такое не говорил! — встает, приближается ко мне. — У тебя фантазия хорошая. Рисуешь круто. И истории выдумываешь тоже крутые. Продолжай в том же духе.

— Значит, она тебе не жена?! — то ли вопрос задаю, то ли утверждаю. С грохотом ставлю рамку на место. — Отлично. Теперь действительно все сложилось в голове, Захаров, — хлопаю его по плечу, улыбаюсь. — Я в душ.

— Что у тебя там в безмозглой голове сложилось?

— Какой же ты все-таки двуличный, — хмыкаю. — То умной считаешь, то безмозглой. Сам ты тупой.

Захожу в комнату, беру полотенце. Затем прямиком в ванную.

На самом деле мне не до шуток. Меня не отпускает чувство, что несколько лет назад Матвей встречался именно с Мариной. Уж больно знакомо мне ее лицо, хоть и не могу уверенно подтвердить, что это действительно она. Интуиция меня редко подводит...

Значит, она не была женой Тимура. Просто встречались — и забеременела? Интересно, а тот ребенок... Отцом являлся Захаров? Или мой брат? Матвей способен убить собственного малыша?

О чем я вообще? Он родных сестер за деньги продает...

Черт! Тимур сказал что я завтра уеду... Чер-р-рт!

Открываю воду и встаю под струи. Капли текут по волосам, ниже и еще ниже... В висках набатом стучат слова Маши: «Я бракованная, Мира. И ты теперь тоже. Мы брату такие не нужны».

Бракованная...

— Черт! Черт! Черт! — рычу, врезав кулаком в стену. Кусаю губы до невыносимой боли. — Чер-р-рт! Он снова продаст меня.

Стою у зеркала и долго смотрю на свое отражение. По щекам текут слезы ручьем, а по подбородку — кровь тонкой струйкой из прокушенной губы. Черт возьми! Неужели у меня нет другого выбора?!

Обмотав тело полотенцем, я выхожу из ванной. Свет на кухне включен, значит, Захаров там. Впервые я так нервничаю. Не боюсь его, однако страшно быть одной из тех девушек, которых я увидела минут двадцать назад в списке изнасилованных и убитых.

— У меня есть условие, Захаров, — твердо произношу, поправляя мокрые пряди за ухо. Он поднимает на меня взгляд, смотрит прямо в глаза. Я вижу, как его кадык дергается — он сглатывает. — Я сделаю все необходимое. Все, чтобы Матвей признался в своих грехах. Но для этого ты тоже должен кое-что сделать. Иначе я даже пальцем не шевельну. А ты можешь держать меня тут, в этой квартире, сколько влезет.

— Почему сейчас ты вздумала... Какого черта полуголая передо мной стоишь? И какое на хрен условие?

Я долго смотрю на него, не решаясь произнести те слова, которые должна озвучить. Ненавижу этого человека. Но сегодня я должна это сделать. Возможно, брат сильно побьет меня. Ноги поломает или руки. Зато я тоже буду бракованной.

— Этой ночью я стану твоей.

13. Глава 13

Я никогда не видела Захарова таким удивленным. Странно пялится на меня. Наверняка считает, что я сошла с ума.

— Ты в совсем уме? Или чокнулась? — крутит пальцем у виска. — Иди в свою комнату, Мира. Немедленно. И не попадайся мне на глаза до завтрашнего вечера, — рявкает сквозь зубы стальным тоном.

— Никуда я не уйду. И завтра никуда не поеду с тобой. Не стану делать то, что ты хочешь. Заставишь? Каким образом? — скрещиваю руки на груди, не свожу с него взгляда.

Капли воды текут по волосам, падают на плечи и сползают еще ниже. Глаза Захарова становятся темнее тучи. Он сжимает пальцами мышку. Еще чуть-чуть — и сломает ее. Сцепляет челюсти так сильно... буквально скрипит зубами.