— Марина... Марина... Марина... — повторяю шепотом. — Двойные стандарты, да? Увели они тебя на тот свет.

Надеюсь, я ошибаюсь. Надеюсь, все не так, как я успела сложить в голове. Никогда не любила бить людей по больному. Однако ты это заслужил, Захаров. Я не боксерская груша, чтобы принимать каждый удар. Я тоже могу бить и причинять боль. Я тоже могу играть отрицательную роль. Я тоже способна на все. Ты в этом обязательно убедишься. Очень скоро!

— Завтра, — услышав голос Тимура за спиной, незаметно кладу рамку на свое место. — Завтра ты поедешь к своим.

Резко оборачиваюсь и недоверчиво смотрю на Захарова. Завтра... Так быстро, Тимур, решил избавиться от меня? А ведь ты даже не представляешь, что меня там ждет.

— Ты так уверен во мне... — усмехаюсь. Скрещиваю руки на груди, рассматривая мужчину. — Откуда ты знаешь, что я смогу разговорить брата? Что смогу «помочь» тебе, как ты выразился сегодня?!

— Потому что ты, ведьма, слишком умная. У тебя получится. Я даже не сомневаюсь.

— А если я скажу, что у нас с Матвеем плохие отношения? А если мы вообще как чужие друг для друга люди?

— Пытаешься отмахнуться? Защитить? Не хочешь, чтобы он расплатился за все те преступления? Ты же все собственными глазами увидела на бумагах. Нет, Мирослава, — он садится на диван. — Ты обязана его...

— Иначе что? Предположим, все пошло не так, как ты себе представляешь. Что же станет дальше? Ты снова похитишь меня и запрешь в этой клетке? Потом снова отправишь домой — и все по кругу? Снова и снова? До того момента, пока у меня не получится?

— Мира, — устало потирает лицо рукой. — Ты справишься.

Я лишь киваю. Все-таки я использовала свой шанс, попыталась до него достучаться. Не получилось. Он считает нас любящими друг друга братом и сестрой, отнюдь все не так просто. У нас нет родственной связи. Точнее, она есть, но в то же время ее действительно нет. Но Захаров этого не понимает. Ладно, Мира. Даже не пытайся ему что-либо доказать. Бесполезно. У него в голове все устроено иначе. Его не переубедить.

— Как ты услышишь наш разговор? — спрашиваю. Он смотрит мне в глаза, затем его взгляд опускается ниже — к губам. И еще ниже — к шее. Я машинально касаюсь пальцами цепочки, сжимаю кулон. Тимур одобрительно кивает, улыбается. — Сукин сын. Хитрожопый кретин!

Словно я матерюсь в воздух. Захаров меня не слышит, притворяется глухим. Просто не придает значения. Ладно. Я снова беру в руки рамку и всматриваюсь в лицо Марины.

— Поставь на место, — приказывает.

— Не-а, — цокаю языком. — Сколько времени вы провели вместе? Можешь поделиться? Если не секрет, конечно.

Да-да. Я специально провоцирую. Стараюсь вывести его из себя, но ведет он себя крайне спокойно, что удивляет меня не на шутку.

— Не помню, — пожимает плечами. — Года три... — тянет задумчиво. — Возможно, даже четыре.

— Боже... Как человек может не запомнить, сколько времени прожил с женой?

— Человек не может не запомнить, сколько прожил со своей женой, Мира.

— Но ты не помнишь! Сам же сказал! — восклицаю.

— Значит, со мной что-то не так, — легкая улыбка появляется на его лице. — Это наш самый спокойный разговор за все время проживания вместе, Мира. Есть еще вопросы? Обещаю и дальше отвечать спокойно. Пока настроение хорошее, — тихо смеется он.

Кого ты обманываешь Захаров? У тебя в глазах, кроме горечи, ничего нет. Зачем притворяешься? Чего ты, черт возьми, добиваешься?

— А ты никогда не подозревал свою жену в измене? — спрашиваю прямо.

Смотрю в упор, даже не моргаю. Лицо Тимура становится мрачным. Он почему-то снова не реагирует. Значит, я права? Или наоборот?