И ему это удалось! Организм реагировал правильно! Он возбудился…

И вот теперь, в таком возбужденном состоянии, ей, как будто специально, выставили на показ две вот эти пары кирзовых сапог из-под макси-юбки белого цвета! Подарок судьбы для разрядки нервно-сексуального напряжения, как ее, так и Михалыча!

– Го-о-спидя! Погляньте-ка, че деется! Нас встречають, как в «Большом тиянтире»! А где еще два лебледя? На кухне за котел зацепились? Хочу полный набор, и в танец! Лебледей! Лебледей! Дайте лебледей! – вскричала Алла и публика зашлась в хохоте.

– Будут тебе и лебляди под банным соусом и даже жареные гусаки в яблыках! Мне повар уже на ушко саабчил, – радостно, на той же волне, выдал Михалыч, неустойчиво покачиваясь в коленках.

Конечно, публика была уже так готова, так готова, что достаточно было пальца для показа, чтобы она поползла по правильно скошенному газону на четвереньках, но Алла хотела держать инициативу только в своих руках и направить публику по правильному руслу. То есть к столу! Не выпуская инициативу! Даже пьяными мозгами она это соображала.

Посудите сами. Чем можно завоевать холостого мужика на выданье, да еще и генерала, когда все данные выдали не тебе? Ноги «от ушей» торчали из под провисшего зада, не радуя ни хозяйку, ни мужской контингент своей немыслимой длиннотой. Хорошо, что у Михалыча ноги были такой же длины. Фигура толкательницы ядра на дальние пространства была украшена широтой плеч как надо, почти так же, как и у представителя противоположного пола, которому пора уже было бы вымыть руки от машинных развлечений. Волос на голове одинаково, да и носы очень похожи, и у него, и у нее пупочкой и курносые. Это мало что обещало, но иногда витрины ошибаются…

Хорошо бы не «нажраться в сосиску», чтобы утро не перепугало мутностью бытия и все же оставило приятные воспоминания ночи. А может быть, и очень приятные, как та ночь с Сашей…

– Народ! Я хочу развратничать и прямо сейчас! Развратничать начну с обжорства. Как ни странно, я проголодалась, а при виде такой закуски в голову приходят удивительно умные виски, а может, и водки! – выдала Алла и быстренько упрятала «красоты» своего тела за генеральский стол. Она решила работать только красноречием, не очень-то выставляя «физические достоинства» на передний план. – Михалыч! Загоняй народ в стойло!

Народ понял правильно и рванул к столу.

– А баня? – округлил глаза Михалыч. – Баня ждет!

– Баня будет сразу же после поддержания наших организмов в правильно отбалансированном алкогольном угаре. А то головы разболятся.

– А шашлыки? – не унимался Михалыч. – Уже начинать жарить?

Все его вопросы были только к Алле. Она почувствовала себя главнокомандующим на плацу, и ей это очень понравилось.

– А шашлыки пойдут, как разбавляющее водку и пар блюдо. В перерывах!

Все дружно расселись на места и тут же загалдели кто о чем.

«Неуправляемое общество веселенького народца на отдыхе, и все личности, все говорливые. Как бы их всех переговорить? Надо еще пару стопок «принять на грудь», тогда откроется лишний клапан на чердаке, и язык откупорится окончательно. Только бы не утопить всех, особенно Михалыча, в фонтане своего красноречия! Может и навредить. Надо как-то «следить за базаром». Но как?» – думала Алла затуманенными мозгами, рассматривая публику. Она еще не знала толком, кто поехал в баню от их презентационного стола ярким представителем? Обзор территории и заселяющего ее народа ей понравился. Эта публика могла поддержать ее амбиции, взбитые, как сливки для торта «Наполеон», дружным ржанием.

– Давайте выпьем за то, чтобы у нашего Михалыча по жизни хватало всего, не только бамбарбии, но и прочего киргуду! – Алла подняла рюмку, которая оказалась как-то быстренько наполненной, высоко над столом.