Шли долго. Остановились раз на краткий привал. Раздали сухари, которыми заведовал Борд. Воин доставал черствый хлеб из мешка паренька, что тащился за ним. Считая, поди, что попал в ученичество к матерому бойцу.

Возможно, так и было.

Борд подчиняясь какому-то порыву даже сделал перевязь, чтобы паренек мог тащить копье за спиной, а не в руках.

Черствые сухари приходилось долго обсасывать, прежде чем их удавалось проглотить. Жевать их невозможно.

– Проще их как снаряды использовать, – посмеялся воин.

Обычная шутка, на которую ответили привычными смешками. Это не помогло разрядить обстановку. Усталость и раны накапливались. Упросить Лагора на дневку никто не решался. Пусть уж раны потерпят до ужина. Когда и огонь разведут, и времени будет больше.

Усталость поможет забыть о боли и приманит добрый сон.

Вскоре они продолжили путь, идя все дальше на восток. Крепость владетеля этих земель располагалась на юге. А что находилось в других частях света уцелевший рекрут не знал. Он мог бы поднять взгляд, удивиться, как меняются окрестные пейзажи. Вес мешка не давал ему вздохнуть, заставлял концентрироваться на передвижении.

Встать и бросить все, он не мог. Это значило смерть. Кровь на копейном жале свернулась, но металлический запах все еще чудился пареньку. Он нашел сраженного беглеца, успевшего уйти почти на сотню шагов, в лабиринте шиповника. Красивое место для ужаса смерти.

Паренька сцапал кустарник, вонзил в умирающего острые когти. Агония была недолгой, но достаточной.

Удар копья был столь силен, что пронзил тощую грудную клетку насквозь. Проще протолкать копье вперед, чем тянуть его назад. Еще теплая кровь сработала как смазка. Теперь эта кровь пропитала древесину дротика, а так же ладони паренька. И вскоре смешалась с собственной кровью – горловина мешка жутко натирала ладони.

Словно совершился обряд укрепления связи с божеством.

Отряд уходил все дальше, оставляя позади запах болот. Дух топкого места преследовал отряд вместе с полчищами комаров. Деваться от них некуда. Меньше всего страдал всадник. Казалось, твари кровососущие не хотят к нему прикасаться. Начальник отряда и так отхаркивал кровь.

Только паренек оказался привычен к назойливому гулу насекомых. Еще в прошлую ночь воины ворочались, не могли уснуть. Накроешься плащом, а эти твари кусают руки или ноги. Да под шерстяной накидкой дышать нечем.

В эту ночь, они надеялись, Лагор позволит развести огонь.

Пока всадник гнал отряд на восток. Уходя далеко от дорог, безопасных мест.

– Всадник! – не выдержал воин из арьергарда. – Мы чего же на язычников в поход собрались?

– Встанем лагерем до заката, – ответил Лагор, даже не обернувшись.

В обычной ситуации он не стал бы отвечать на вопрос. Мог бы даже наказать наглеца. Рука не поднималась сделать этого. К тому же начальник понимал, что отряд вымотан. У него мало людей.

Потому он не пошел на юг, к укрепленному поселению.

Владетель просто отберет добычу.

Поглядывая по сторонам, Лагор выискивал место для лагеря. Источников поблизости нет, но уж без этого как-нибудь обойдутся. Начальник выбрал возвышенность, склоны которой удерживали несколько деревьев. Могут послужить и укреплениями, и строительным материалом. Если возникнет на то нужда.

Выбор места обусловлен не только его защищенностью. На вершине холма дул сильный ветер. Наконец-то воины вздохнули с облегчением.

Спешившийся Лагор поднялся по пологой стороне холма. Штурмовать крутую стену он бы не смог. Пусть его воины понимали, в чем дело, но их помощь не требовалась. Лагор оставил коня пастись на вершине холма, а чтобы не ушел, вбил в землю колышек, к которому примотал узду.