И Лиза отнесла к себе в комнату деревянный ящичек, в котором хранилась завернутая в кусок темно-синего шелка статуэтка, и хорошенько спрятала. Еще она взяла небольшую, но тяжелую металлическую чашу, испещренную непонятными узорами и надписями. Чаша показалась ей древней и наверняка тоже имела отношение к культу великой богини. Насте Лиза по секрету рассказала о смерти тетки, но обе девочки чувствовали напряжение взрослых, не желавших обсуждать эту тему, а потому благоразумно помалкивали.

Лето потянулось для них своим чередом, но вот тетя Рая не находила себе места. Мысль о том, что Настеньке угрожает опасность, мучила ее днем и ночью.

В следующую пятницу тетя Рая помогала Лане купать близнецов. Они, как всегда, толкались в ванной, мальчишки орали то хором, то наперебой. Лана сунула очередного отпрыска в ванну и вдруг выпалила:

– Знаете, чего мне хочется?

– Чего, детка? – Тетя Рая баюкала на руках мальчишку, который тянул ручки, пытаясь добраться до блестящих сережек в ее ушах.

– Мне хочется остаться с вами и детьми, – сказала Лана. – Нам было бы хорошо и тихо. И готовить не надо было бы… то есть ничего калорийного и мясного.

– Я натушила морковки с кабачками, – быстро сказала тетя Рая.

– Спасибо. – На глазах Ланы выступили слезы. – Вы не думайте, я люблю Настю и Марка. Но я так устала… Мне бы хоть немножко передохнуть.

– А давай отправим их в отпуск! – осенило вдруг тетушку.

– Марка с Настей? – Лана растерялась. Вытащила из ванны малыша, завернула в простыню, чмокнула в нос, и все переместились в спальню. – Думаете, Марк согласится?

– Ой, Лана, если ты захочешь, он согласится на что угодно, хоть на обрезание.

– Ну, этого, пожалуй, не надо. А насчет отпуска стоит подумать.

И она подумала, и мысль эта так ей понравилась, что, выбрав удобный момент, Лана озвучила ее мужу.

– Ты уверена, что не хочешь поехать со мной? – Голос Марка звучал почти жалобно.

Лана возвела очи горе и всплеснула руками жестом почти библейским. Однако потом она посчитала про себя, чтобы немного успокоиться (правда, только до пяти), и ответила:

– Нет, дорогой. То есть да, я хотела бы, но не сейчас… Мы еще успеем съездить на отдых все вместе, но попозже, например, будущим летом. Короче, пока я хочу остаться дома.

Лана и Марк сидят на диване в гостиной, и она удобно привалилась к его теплому плечу, прикрыла глаза; и спорить с мужем совершенно не хочется, а хочется просто тихо посидеть, может, даже подремать… Дети спят в другой комнате, и дверь туда приоткрыта, чтобы услышать, если полугодовалые мальчишки проснутся. Тетя Рая вяжет в кресле у окна, ветерок чуть шевелит занавески, потому что окно открыто, и со двора слышен детский гомон и вдалеке гудки автомобилей. Звуки эти вплетаются в негромкую и неинтересную речь телевизионного диктора, и все вместе создает такую идиллию, что все чувствуют умиротворение и расслабленность.

Так хорошо сидеть и ничего не делать. Просто застыть во времени, как насекомое в янтаре. Мысли отступили куда-то на край сознания и не тревожат, да и нет особо никаких мыслей, просто ощущение, что все сейчас хорошо, ну и слава богу.

Убаюканная телевизором, Лана задремала было, но Марк все испортил. Конечно, он не может просто тихонько посидеть, с досадой подумала женщина. Каких-то полчаса назад она еле выгнала мужа из спальни, чтобы он не сопел и не мешал детям спать. И теперь, вместо того чтобы помолчать вместе, переполняясь спокойствием и умиротворением летнего дня и семейного счастья, он опять будет приставать с дурацкими вопросами об отпуске. Лана вздохнула и, оторвавшись от мягких диванных подушек и Марка (не такого мягкого благодаря занятиям в спортзале, но весьма приятного на ощупь), села прямо. Есть хочется. Вот пока дремала – не хотелось, а теперь опять. Прокормить двоих малышей грудным молоком непросто, и есть все время хочется просто патологически. Тетя Рая – дай ей, Господи, здоровья – все понимает и то яблочек напечет, то морковки с изюмом натушит, то бульончик сварит с тефтельками… рот наполнился слюной. Но ведь я ела час назад. Всего какой-то час! Мне никогда не похудеть, если я буду все время жевать. Но если я не буду питаться, то молоко станет как вода, и детям не будет хватать витаминов. Они, к сожалению, упорно отказываются есть что-нибудь кроме мамы, и молоко сейчас очень важно. Может, там еще рыба вареная осталась? В животе заурчало. Лана вздрогнула, закрыла глаза и представила свои любимые голубые джинсы… и как они сиротливо лежат на полочке в шкафу, потому что на ее попу не налезают. Я потерплю еще час, а потом пойду и проверю, как там рыба. В животе заурчало еще громче. Ну ладно, через полчаса…