Внутри пахло зоопарком, человеческим потом, прелой соломой и еще чем-то незнакомым. Клоун в огромном рыжем парике и крошечной черной шляпке стоял у полосатой кулисы, зияющей прорехами, и метко кидал игральные карты по одной в черный цилиндр фокусника, стоявший напротив. На моих глазах туз пик, шестерка треф и дама червей скрылись в черном бездонном провале. Не попала только десятка бубен. Ударилась о поле, скатилась в опилки и осталась стоять вертикально.

– Десятка бубен украла бульон, – сказал я. Клоун встрепенулся, сунул колоду в карман и выпрямил спину.

– Добрейший вечерок, мсье. На зрительскую трибуну обычную – один франк, зрительскую трибуну особенную – три франка.

– И вам здравствуйте, – сказал я. – Не напомните, мсье клоун, чем у нас особенная трибуна от обычной отличается?

– О, это очень просто! – клоун подскочил ко мне и приобнял за плечи. Признаться, мне стоило немалых усилий, чтобы не отшатнуться. Меня окатило густой смесью запахов табака, нафталина и «бабушкиных» духов. – Зрители обычной трибуны только смотрят, а «особенные» могут совершать любые действия.

– Хм… Любые действия – это так заманчиво… – я аккуратно снял руку клоуна со своего плеча.

– Вы морочите мне голову, мсье, – клоун заглянул мне в глаза. На мгновение его зрачки стали вертикальными, потом расплылись бесформенными кляксами. – У вас нет ни одного франка.

– В точку, мсье клоун, – я развел руками. – Я пришел сюда, чтобы их заработать. Ваше замечательное заведение может дать мне такую возможность?

– Любые действия?

– Что?

– Вы даете свое согласие на любые действия?

– А у меня есть варианты?

– Нет.

Первым желанием было развернуться и уйти. Судя по глумливому выражению лица под красно-белым гримом, «любые действия» – это было вовсе не про чтение книжек вслух или, скажем, катание на велосипеде. Я попятился к выходу, но тут же отвесил себе мысленного пинка. Это игра, черт возьми! Чего я боюсь? Если мне не понравится здесь, я просто больше не вернусь, вот и все.

– Тогда конечно я даю свое согласие.

– Отлично, тогда начертите свой идентификационный веве, мсье.

– Разве моих слов не достаточно?

– Нет.

Я закрыл глаза, вспоминая направление завитков на рамке моего веве. Потом одним движением нарисовал клевер, обвел его овалом, добавил росчерки. Узор засветился бледно-красным, потом сменил цвет на зеленый и исчез.

Клоун широко улыбнулся. Его рот оказался полон острых желтых зубов. Зрачки снова стали вертикальными, а глаза сменили цвет с серого на желтый. Я попытался отступить к выходу, но уже не смог – такое ощущение, что я оказался вмороженным в глыбу льда. Не мог даже пошевелиться. Чуть не заорал, но сдержался. И даже постарался расслабиться, напомнив себе в очередной раз, что это даже не просто сон, а игра во сне. Сон сна. Развлечение. Смотрим же мы фильмы ужасов, почему бы не поучаствовать в одном из них?

– Добро пожаловать в «Шапито Канкан-Сатан» мой мальчик, – раздался женский голос откуда-то сбоку. – Не пугай его, Магог, ты здесь не для этого стоишь!

– Простите, мадам, он весь ваш, – зубы клоуна вернулись в обычную человеческую форму, как и глаза. И даже катышки на гриме стали заметными. Обычный клоун из обычного дешевого шапито. Но голос женщины почему-то казался мне гораздо страшнее. Я все еще не мог пошевелиться, даже повернуть голову в ее сторону не мог, но уже был уверен, что она высокая, очень худая, на шее у нее множество бус, а на голове – высоко намотанный шарф. Почти как чалма, но только не чалма. Ее горячая рука коснулась моего плеча.

Ощущение было, будто я медленно моргнул. Закрыл глаза – темно – хлоп, и я уже в другом месте. Больше не было ни клоуна, ни страшной женщины, которую я так и не увидел. Теперь я сидел в клетке из металлических полос, покачивающейся на высоте метров трех над обычной цирковой ареной. Не один. Рядом со мной сидел полноватый юноша с редкими усиками в полосатой пижаме и девушка в кигуруми, которую я, кажется, уже видел. А на мне был все тот же костюм танцора-диско. Вот блин! Уж лучше бы я был в трусах и футболке, в которых заснул!