Вторая мировая война, столкнувшая страны из всех названных групп, как через увеличительное стекло, показала некоторые противоречивые и отчасти негативные тенденции, которые следует преодолеть, если полагать, что ценности гражданского общества носят общечеловеческий характер. Пока же можно было увидеть и блокирование стран-союзниц из разных политических лагерей (СССР, Англия, США), и их далекие от демократии способы «дележа» мира в Тегеране, Ялте, Потсдаме, Вашингтоне. Становление гражданского общества в той или другой стране вовсе не означало, что эта страна, несмотря на громкие декларации, готова способствовать его распространению (США, где гражданское общество ушло вперед даже в сравнении с демократической частью Европы, являлись и являются самым ожесточенным конкурентом в борьбе за сферы влияния и гегемонию в мире. Значительная часть американского общества вплоть до Перл-Харбора отстаивала изоляционистские позиции в борьбе с фашизмом, а после войны США демонстрируют готовность «наказывать» Корею, Вьетнам, Ливию, Ирак и др.).

Послевоенное развитие Запада дает основание говорить, что реальным элементам гражданского общества придан новый импульс технологическими, структурными и культурными переменами, соответствующими развитию постиндустриального общества. На рубеже 80–90-х годов «востребована» из запасников социально-философской, политической и исторической памяти сама идея гражданского общества (хотя, на наш взгляд, «анонимное» воплощение в реальной жизни ее элементов никогда не прекращалось, разве что в некоторых странах прерывалось). Причиной тому стали события в коммунистическом мире, где кризис политических, социальных, экономических структур «реального социализма» потребовал замены системы «целерациональной легитимации» (выражение Т. X. Ригби) на систему легитимации, в основе которой должны быть права человека и нормы закона, под лозунгом гражданского общества, выдвинутым оппозицией[41].

Однако видеть за этим, как предлагают многие наши современники, ликвидацию диктатур и необратимость победы демократии, пока рано, ибо в посткоммунистическом пространстве общественно-политические перемены в духе оттеснения государства ассоциациями демократического самоуправления недостаточны и иллюзорны. Здесь необходимо параллельно создавать «гегелевское гражданское общество» в экономике путем рыночных преобразований, а это, в свою очередь, означает угрозу возникновения новой олигархии.

Так что кризис коммунизма пока создал лишь предпосылки гражданского общества на Востоке и более благоприятные условия гражданской самоорганизации при перераспределении политических ресурсов на Западе. В число особенностей этого процесса можно включить: а) развивающийся массовый (не элитарный) индивидуализм, б) появление и развитие ассоциаций планетарного масштаба, в) расширение возможностей гражданских политических организаций на местном, региональном и национальном уровнях, г) дальнейший рост влияния средств массовой информации, их глобализацию через Интернет (в связи с чем возникает вопрос об общественной цензуре), д) развитие сети социальных и социокультурных ассоциаций.

Как уже отмечалось, процесс формирования гражданского общества в США имел свои особенности. После достижения независимости от британской короны создавалась уникальная возможность строить новые политические отношения в условиях ослабления центральной власти и уже существовавших гражданских институтов, зарождавшихся еще в колониальном прошлом. Сословная система не играла в Новом Свете такой роли, как в метрополии, а первые же документы американской революции провозглашали равенство людей (тогда еще ограниченное расой и полом) и экономическую свободу. Множественность интересов различных социальных групп создавала основу для многочисленных гражданских организаций.