Интеллигенции нужен мужик. Это знали еще во времена Чехова. Но в XX веке (да и в XXI веке тоже) ей нужен не просто мужик, а мужик во власти. Горбачев интеллигенцию любил, а она его не очень. То есть сначала – да, а потом не очень и даже очень нет. Почувствовала мужскую слабость. Никто (кроме, понятно, Сталина, но это отдельная песня) не носился с творческой и научной интеллигенцией вполстолько, как Михаил Сергеевич, а она взяла да и переметнулась всем скопом к Ельцину. От него мужским духом пахло. Ожидалось, что возьмет он кнут в руку да пойдет учить ее уму-разуму во всех мыслимых и немыслимых позициях. Она уж и французское белье за границей прикупила. Или в секс-шопе. Но не сладилось. И теперь, когда долгому ельцинскому царствованию пришел нежданный-негаданный конец (а разлюбили его еще раньше), самое время подумать о том, почему не сложилось или же сложилось не так хорошо, как можно было надеяться.

Стар оказался всенародно избранный? Но старый конь, он ведь борозды не портит, хоть и пашет неглубоко. Не приглянулась лошадка? Да и кому такая приглянется? Все верно, так ведь безрыбье. «Других писателей у меня для вас нет», – помаленьку входил в сексуальный раж Иосиф Виссарионович. На сторону ходил БЕН? Нет, в любви, даже мимолетной, к патриотической интеллигенции он тоже не был замечен.

Ответ, думается, в мемуарах кремлевского телохранителя. В той их части, что посвящена соленой рыбе. Поначалу мне казалось, будто Борис Николаевич не любит соленой рыбы, пишет Коржаков, но потом я понял, что любит – просто ленится ее чистить. Вот оно слово – «ленится»! Любил соленую рыбу, но ленился ее чистить, любил реформы, но ленился их проводить, любил интеллигенцию, но ленился ее по прямому – и единственному – назначению употреблять. А ведь это только женщина любит ушами. Тогда как интеллигенции подавай усиленное внимание к куда более деликатным органам. А уж по «некоторым позициям» спора не возникнет.

Путина интеллигенция полюбила вприглядку. Не красавец, не харизматик (потом, однако, выяснилось, что и красавец, и харизматик), зато офицер. Офицеры, они, сами знаете, одичали у себя в гарнизонах. А уж в Германской Демократической Республике…

– Вам надо жениться до окончания университета, – внушали студентам-германистам (мне в том числе) на военной кафедре. – Потому что по окончании мы пошлем вас офицерами в ГДР. А если там вы спутаетесь с немкой – сразу под трибунал. Если с женой товарища – офицерский суд чести, и дослуживай в рядовых!

В Комарове (на соседней с «гадюшником», в котором жил академик Лихачев, даче) зашла к нам на веранду дочь другого знаменитого академика.

– Я всю ночь провела с курдом, – радостно сообщила она. – Такой ненасытный!

И упала в обморок.

А через несколько лет вместе со всей семьей отправилась в эмиграцию – должно быть, воевать за независимость Курдистана. Нечто в том же роде грезится и отечественной интеллигенции в целом. Офицер, он, конечно, не курд, но как знать, как знать…

Откуда, кстати, взялся в Комарове курд? А в Кремле – Путин? Ума не приложу.

Тезис о том, что Путина привела к власти чеченская война, представляется мне весьма поверхностным. Уж интеллигенция-то полюбить ее никак не могла. Путина привело к власти то же самое, что позволило Ельцину в 1996 году выиграть президентские выборы, – твердая уверенность в том, что сам Ельцин никогда и ни за что не уйдет. «Проголосуете за коммунистов – разразится гражданская война», – стращал первый Президент России, и было ясно, что именно он – кто ж еще, если коммунисты приходят к власти законным путем? – ее и развяжет. А гражданской войны и впрямь никто не хотел.